Отверженные мертвецы
Шрифт:
Вот только это не она.
Его мать мертва, как мертва и Сарашина.
— Ты адепт Хирико, верно?
— Конечно, — ответила его мать.
— Тогда прими соответствующий вид! — крикнул ей Кай. — Нечего скрываться под чужой маской.
— Я и не скрывалась, — сказала Хирико, принимая знакомое Каю обличье. — Я просто стараюсь помочь тебе расслабиться. Эта процедура пройдет намного легче, если ты перестанешь нам сопротивляться. Я понимаю, что тебе неизвестно, что сказала тебе Сарашина, но я должна это выяснить.
— Я не знаю, где спрятано послание.
— Мне кажется,
— Нет, не знаю.
Хирико вздохнула, взяла его за руки и повела к пологому склону песчаной дюны.
— Тебе известно, сколько я провела психических дознаний? Нет, конечно, ты этого не знаешь. Но их было очень много, и те объекты, которые сопротивлялись, всегда оставались с мертвым мозгом. Ты этого хочешь?
— Что за глупый вопрос?
Она пожала плечами и продолжала, словно не слышала его слов:
— Человеческий разум — это чрезвычайно сложный механизм, хранилище всех воспоминаний, устройство ввода и вывода информации, осуществляющее автономные функции. Туда трудно проникнуть так, чтобы не нанести непоправимых повреждений.
— Так не проникай, — предложил Кай.
— Я бы хотела без этого обойтись, правда, так было бы лучше, — с улыбкой сказала Хирико. — Ты мне нравишься, но если потребуется, я голыми руками разберу твой мозг на кусочки. В конце концов все выдают свои секреты. Всегда. Все зависит от того, с какими утратами им после этого приходится жить.
Они поднялись на вершину дюны, и Кай вдруг обнаружил, что смотрит на мерцающую под солнцем крепость Арзашкун. Высокие башни дрожали в раскаленном воздухе, и от отраженного блеска золотых минаретов ему пришлось прикрыть глаза ладонью.
— Впечатляющее сооружение, — заметила Хирико. — Но оно мне не помешает. Даже и не думай об этом.
Кай остановился и, развернувшись, окинул взглядом пески в поисках постороннего присутствия. Под слоем песка далекой дюны, на краю поля зрения, он заметил намек на движение.
— А где же Скарфф? — спросил он. — Он к тебе не присоединится?
— Он тоже здесь, но это дознание веду я.
Интуиция озарила разум Кая, словно восход солнца, и неторопливая улыбка углубила морщины на его лице.
— Он здесь, чтобы вытащить тебя, если станет слишком опасно, верно?
Проблеск раздражения в изумрудных глазах подтвердил его догадку.
— Ты не уверена, что тебе все удастся сделать, не так ли? — продолжил он.
Пальцы Хирико крепче сжали его руку.
— Можешь поверить, я это сделаю. Тебе остается только решить, насколько это будет тяжело. Я в мгновение ока уничтожу эту крепость до последнего воображаемого камня и кирпичика. Я сотру ее в пыль, и тебе не удастся даже отыскать ее останки в песках пустыни.
Она протянула вперед руку, и самая высокая башня в крепости начала осыпаться. Еще недавно казавшееся прочным, сооружение таяло, словно дым. Хирико щелкнула пальцами, и рухнула еще одна башня. Разрушив в одну секунду то, что Кай сооружал в течение нескольких лет, Хирико обернулась к нему, но его взгляд был устремлен вдаль, где появилось нечто, рожденное мрачными воспоминаниями и ужасом. Хищник, почуявший кровь, быстро скользил к ним под слоем песка.
Позади
— Это твое творение? — резко спросила Хирико.
— Нет, — ответил Кай.
— Прекрати, — приказала она. — Быстрее.
— Я не могу.
— Нет, можешь. Все это существует только в твоем сознании и подчиняется твоей воле.
Кай только пожал плечами. Бурлящее море маслянисто-вязкой крови поднялось выше, его поверхность рябила от тысяч рук и лиц, стремившихся вырваться из глубины на поверхность. До сих пор Кай всегда боялся скрывающегося под песками ужаса, рожденного его гневом и чувством вины, но сейчас его вид стал для него настоящим благословением. Тягучий прибой вопреки законам гидродинамики рвался к вершине дюны, и студенистые формы наконец прорвали вонючие слои жидкости. Высокие и тонкие, с костлявыми конечностями в красной чешуе, изрыгающие огонь, они распрямлялись в реальном мире, оглашая воздух высокими пронзительными криками. Раздувшиеся черепа приобретали блеск и рога, а в разинутых ртах заблестели зазубренные клыки.
Да, это были существа из его воспоминаний, но в мире видений они представляли немалую опасность.
— Что ты делаешь? — воскликнула Хирико.
— Я же говорил, что это не я, — ответил Кай. — Это «Арго».
Лавина рожденных варпом монстров устремилась к ним, и Хирико подняла взгляд к небу.
— Вытаскивай меня отсюда, — сказала она. — Быстрее.
Адепт Хирико исчезла, а волна тьмы с шипением и ревом захлестнула вершину дюны, поглотила Кая и потащила его в бездну, выбраться из которой невозможно.
— Что произошло? — потребовал разъяснений Сатурналий.
Хирико лежала на полу комнаты для дознаний, ее глаза закатились, а из носа непрерывной струйкой текла кровь. Скарфф приподнял ей голову и торопливо ввел в вену полный шприц какой-то прозрачной жидкости.
— Я задал тебе вопрос, — настаивал Сатурналий.
— Помолчите! — откликнулся Скарфф. — Я только что вывел ее из враждебного видения без надлежащей декомпрессии. Ее разум в шоке, и если я не сумею вернуть ее назад, мы можем окончательно ее потерять.
Резкая отповедь подчиненного разозлила Сатурналия, но он сдержался. Разборки по поводу неподобающего тона в разговоре с воином Легио Кустодес могут подождать.
— Что я могу сделать? — спросил он.
— Ничего, — ответил Скарфф. — Теперь дело только за ней.
Скарфф стал говорить с Хирико негромким успокаивающим тоном, поглаживал ее по щеке и держал за руку. В конце концов ее веки дрогнули, глаза открылись и взглянули на Сатурналия с такой ясностью, какой трудно было ожидать от человека, вырванного из транса.