Отверженный IX: Большой проигрыш
Шрифт:
— Знала бы, рассказала бы сейчас.
— Я вот только одного не могу понять, меч мастера не требовал от меня высокого уровня, а шапка требует. Почему так? Меч менее сильный?
Бабушка на это лишь рассмеялась.
— Но почему тогда?
— Потому что Кусанаги-но цуруги — единственный Великий артефакт, который не просто обладает силой, но может обрушить её на врага. Все остальные — лишь делают сильными своего владельца. У каждого из них уникальные особенности, но принцип действия у всех один — делать сильнее своего хозяина, давать ему особые навыки, защищать его. А Кусанаги-но цуруги другой. Поэтому даже слабый маг может его использовать. Просто от уровня мага зависит, сколько процентов от возможностей меча он использует.
— А как Вы думаете, я сколько использую? — спросил я.
— Надеюсь, до двадцати добрался.
— Это что там тогда на ста или хотя бы на восьмидесяти?
— Надеюсь, когда-нибудь узнаешь. И я тебе вот ещё что скажу: у тебя очень хорошее сочетание Великих артефактов. Они будут прекрасно друг друга дополнять. Точнее, они и ты. Когда шапка даст тебе все свои силы, и ты сможешь их принять и с их помощью выжать из меча всё, на что он способен он, ты действительно станешь самым сильным на свете. Но на это понадобится лет сто.
— Сто?
— Впрочем, ты талантливый и везучий, должен управиться и за девяносто.
— Вы всё шутите.
— Увы, не шучу. Дело это не быстрое, поэтому надо всё форсировать. Романов прав — времена сейчас неспокойные, война может начаться в любой момент.
— Значит, буду форсировать, — пообещал я. — А ещё после разговора с Александром Петровичем, после того, как он отдал мне шапку, у меня появилось ощущение, будто я записался на службу.
— Так оно и есть, — «успокоила» меня бабушка. — И это нормально. У всего есть своя цена. Цена твоего нового артефакта такова.
— Служить кесарю?
— Родине, добру, людям, эльфам, оркам. И кесарю в том числе, если он стоит на стороне добра.
— А если я откажусь?
— Тогда ценой будет служба злу.
— А если я вообще откажусь кому-либо служить?
— Так не бывает, мальчик мой. Тем более, у магов четвёртого уровня. Что бы ты ни делал, ты помогаешь или силам добра, или силам зла. А иной раз ты помогаешь злу, просто ничего не делая.
— Сложно всё.
— Жизнь — вообще, штука непростая, — глубокомысленно изрекла бабушка. — Но ты вроде как-то справляешься пока.
— Надеюсь. Но вот это всё: добро, зло — это так абстрактно.
— Ты хочешь поговорить о добре и зле? — спросила бабушка, подняв бровь. — Сейчас?
— Пожалуй, сейчас я не готов, — признался я.
— Ну тогда отложим пока этот разговор, — сказала бабушка, улыбнувшись. — Кстати, я допросила-таки эту аферистку, выдававшую себя за юную баронессу фон Мальтиц.
— И на кого она работала?
— На себя.
— Это как? — удивился я.
— А вот так. Скажи спасибо тому, кто придумал тебе «легенду» и делал документы.
— Милютин придумал.
— Вот ему и скажи.
— Я Вас не понимаю.
— Не знаю, зачем ему понадобилось выдавать тебя за Роберта фон Циммерна, но из-за этого все проблемы.
— А такой существует? — удивился я. — Мне казалось, это вымышленное имя, и мне его дали, потому что я в Польше был Робертом, чтобы мне было легче привыкнуть.
— Фон Циммерны — известный род, очень богатый. Роберт, как старший наследник — завидный жених. Неудивительно, что многие девушки хотели бы выйти за него замуж.
— Если честно, я не совсем понимаю Вас, — признался я.
— Эта аферистка, выдававшая себя за Каролину, через своего любовника в имперском министерстве образования узнала, что завидный жених Роберт фон Циммерн едет в Стамбул, чтобы изучать там искусство, — пояснила бабушка. — И она не смогла пройти мимо такой информации — поехала соблазнять парня. Ради этого представилась баронессой фон Мальтиц. Любовничек её поехал с ней, выдавал себя за водителя.
— Но какой в этом смысл? — удивился я. — Ну соблазнила бы она этого фон Циммерна, он всё равно бы на ней не женился. Я не вижу здесь вообще никакой логики.
— А кто говорит о женитьбе? Она поставила себе задачу попроще — родить от парня ребёнка и потом жить на деньги, которые тот будет давать на содержание ребёнка. А фон Циммерны очень богатые. Им не сложно закрыть деньгами любой вопрос. Не думаю, что она бы много запросила.
— Богатые могли нанять убийц и закрыть вопрос по-другому.
— Могли, — согласилась бабушка. — А могли и денег дать. Но нас это вообще не волнует. Как по мне, план не самый умный, но, повторюсь, это не наши проблемы.
— Всё равно, здесь что-то нечисто, — сказал я. — Она должна была заметить, что я на этого Роберта не похож.
— Вообще-то, немного был похож, — ответила бабушка. — Но последние фотографии Роберта фон Циммерна в открытом доступе появлялись два года назад, парень учится в закрытой академии, а на светские мероприятия не ходит.
— Да уж, — только и смог я сказать. — Рисковая девушка.
— Ей, вообще-то, тридцать семь лет, она два раза была замужем и один раз отсидела три с половиной года за грабёж с использованием магии.
— Но она выглядит, как моя ровесница, даже младше! — воскликнул я, искренне удивившись.
— Ты не знал, что лекари творят чудеса? К тому же она одарённая, а одарённым легче скрывать свой возраст. Ты забыл, сколько мне лет?
Бабушка улыбнулась своей фирменной улыбкой. Сколько ей лет я, конечно же, не забыл, но выглядела она максимум на тридцать пять.
— А что мы теперь будем делать с этой псевдо-Каролиной? — спросил я.
— Пока пусть погостит у нас. Не до неё сейчас. Мы в принципе никуда не торопимся, а она своё уже отторопилась. Потом, как будет у меня свободное время, подчистим ей немного память, да отправим в домой. Жалко её убивать. Хотя, конечно, это было бы проще, чем возиться со стиранием памяти. Но в любом случае, пока не до неё.