Отверженный

Байдак Анатолий

Когда Алексей младший смог нормально ходить без всякой помощи, они с Хамидом горной тропой отправились в сторону дислокации десантного полка, надеясь, что местонахождение его за пройденное время, не поменялось. Пройдя перевал, присели отдохнуть.

–Хамид, дорогой, тебе не стоит идти дальше со мной. Это опасно. Я пойду один, а ты возвращайся домой, – предложил Алексей.

–Знаешь, сынок, я уже давно умер, вместе со своей семьей. Сейчас я только тень из прошлого, которой движет ненависть к нашим с тобой общим врагам. Я не буду подходить близко к расположению части, только провожу тебя через перевалы, и назад. Одному тебе будет тяжело найти безопасный путь. Для меня эти горы – дом родной и найти нужную тропинку смогу

даже ночью, – ответил Хамид и Алексей с ним согласился, продолжив дальнейший путь вместе.

К расположению части приблизились на рассвете. Не вооруженным глазом был виден пост советских десантников.

–Давай, сынок, иди к своим товарищам. Только ты сможешь прояснить события, свидетелем которых стал. Пусть справедливый суд накажет тех, кто этого заслужил. Обо мне помни. В любое время мой скромный дом открыт для тебя. Для меня ты стал сыном, единственным близким мне человеком на этой земле и я буду молиться за тебя, – произнес старик, и капельки скупых слез скатились по морщинистым щекам.

–Спасибо за все, Хамид. Ты спас мне жизнь. Я всегда буду помнить о тебе, – сказал Алексей, и крепко обняв старика на прощание, направился к постовым.

Хамид подождал, пока Алексей доберется до поста, и когда увидел, что его названый сын среди своих, отправился в обратный путь.

***

Встреча с русскими оказалась для Алексея совсем не такой, какой он ожидал. Его привели в штаб, где, задав несколько холодных вопросов, посадили в вертолет. Через час он оказался в мрачном кабинете длинного одноэтажного здания, в незнакомом до сель, афганском городке. Сейчас здесь располагалась комендатура.

***

–Имя, фамилия, год рождения, – с этих слов начался допрос Алексея младшего, капитаном из особого отдела.

Это продолжалось несколько часов. Отдельные вопросы задавались по несколько раз. Наконец капитан сложил в стопку исписанные листы и вызвал конвой.

–Увести арестованного, – приказал он солдатам.

–Я арестован? За что? – спросил, ошарашенный таким поворотом дела, Алексей.

–За измену Родине, за хладнокровное убийство невинных людей. Завтра мы продолжим разговор и, советую тебе самому во всем сознаться и не пытаться переложить свои злодеяния на плечи честных людей, – ответил капитан и, дав понять, что разговор закончен, принялся что-то писать.

Алексея увели в камеру. Он не мог понять, почему его обвиняют в преступлениях, которых он не совершал. Из пострадавшего, он почему-то превратился в предателя, а его рассказ, никак не хотят принимать за правду. Почему? Всю ночь он не сомкнул глаз, пытаясь ответить на этот вопрос. Возможно, завтра прислушаются, наконец, к его словам.

Утром он снова сидел перед особистом. Тот молча изучал Алексея, глядя ему в глаза, затем встал, обошел вокруг стола и начал задавать вопросы:

–Вижу, ночь для тебя прошла без сна, но это даже лучше, было время для раздумий. Объясни мне, с какой целью ты вернулся и какое задание получил от «душманов»? И главный вопрос, почему ты решил обвинить своего брата, советского офицера, в преступлении, которое совершил сам? На что ты надеялся? У нас есть видеозапись, как ты убивал американских журналистов, подтверждением чего, служат твои инициалы. Брат твой в это время находился далеко от того места, где происходило убийство. Старший лейтенант Демидов, оставив командование на комвзвода, мчался к нашим за подмогой. Он, конечно, нарушил инструкцию, оставив своих бойцов умирать, и имел за это взыскание. Награды он не получил, но и строго судить мы его не можем. А вот что касается предательства…. Мы долго искали тебя. Здесь замешана еще и политика. Ты не только убил американцев, ты поставил под удар наши отношения между странами, которые и до этого нельзя было назвать дружественными. Теперь понимаешь, в какое дерьмо ты всех нас затащил? Расстрел для тебя будет слишком мягким наказанием.

–Но это не я убивал. Неужели бы, после всего, я сам пришел, чтобы влезть в петлю? Повторяю, я лично видел, это был именно старший лейтенант Алексей Демидов, которого больше не могу называть своим братом, – пытался убедить капитана Алексей младший.

–Хорошо, допустим, что ты говоришь правду. Тогда объясни, где ты находился все это время, после трагедии? – задал вопрос особист, ответ на который, получил еще вчера.

–Я могу еще раз повторить. Меня, раненого, нашел старик, афганец, и смог выходить. Я находился в его доме, в горах. Раньше не мог вернуться, так как был не в состоянии этого сделать. Вы же видели на моем теле следы недавнишних ранений, – повторил, ранее сказанное, Алексей.

Капитан ехидно улыбнулся, посмотрел в окно, и продолжил допрос:

–Ты хочешь мне сказать, что афганец тебя лечил, и не сдал «духам»? Ты думаешь, что я поверю в твои глупые сказки? Твой брат просмотрел видеозапись, и опознал в убийце именно тебя, никого другого. Этого вполне достаточно, и нет повода, ему не верить.

–Так, где же он? Пусть посмотрит мне в глаза и подтвердит сказанное, – предложил Алексей.

–Он перевелся служить в Рязань, а после написал рапорт и сейчас в МВД, ловит таких как ты, преступников. О тебе не хочет ничего слышать. Для него позорно иметь преступника среди родных. А с тобой все решено на высшем уровне. Тебя ждет трибунал, и это к счастью, последний наш разговор. Завтра тебя отвезут в Ташкент, где будут судить. Скоро ты услышишь свой приговор. Моли бога, чтобы тебя расстреляли. Для тебя это будет лучшим выходом. Наш разговор закончен. Удачи тебе желать не буду.

–Но я, правда, ни в чем не виноват. Дайте мне поговорить с братом, ведь это же в ваших силах, – попросил Алексей.

–Увести, – холодно отдал приказ капитан и, через несколько минут, Алексей вновь оказался среди холодных стен камеры.

Быть несправедливо осужденным – нередкий случай. Что чувствуют, идущие на эшафот невиновные люди? Это может знать лишь тот, кто испытал на себе приговор за чьи-то злодеяния. Реабилитировать порой некого. Надежда лишь на бога, в которого даже закоренелые атеисты, начинают веровать и неумело молиться ему. Всевышний своим методом должен наказать тех, кто избежал наказания земного, и пощадить невинных, тем самым исправить ошибки следствия.

Алексей сидел на настиле, называемом нарами, и думал, как выбраться из оказавшегося положения. Помочь ему уже не мог никто, только он сам. В голову пришла, наверное, единственная, в сложившейся ситуации, идея – бежать. «Бежать, чтобы самому наказать виновного. Только куда? В родной стране он сейчас опасный преступник. Об этом наверняка уже знают все, включая его друзей, любимой девушки и знакомых. Никто не станет выслушивать его и помогать. Один лишь путь у него остался – обратно в горы. Для начала к Хамиду, а там, хорошенько обдумав дальнейшие действия, сделать первый подготовленный ход. Вот как бежать от своих, чтобы никто не пострадал? Эта главная задача. Сейчас, когда он находится еще на территории Афганистана, лучше всего осуществить задуманное. Остается дождаться только случая. В Ташкенте уже будет поздно», – строил планы на завтрашний день Алексей.

Случай ему выпал самый невероятный. Дожидаясь конвоя, старшина по беспечности оставил его один на один с водителем УАЗа. Этого хватило, чтобы обезоружить молодого солдата, и на этом же автомобиле покинуть расположение части. Проехав три километра, он сделал тактический ход, бросил машину у ручья, побежал пролеском в обратном направлении. Такой прием помог сбить с толку преследование. Военные, обнаружив УАЗ на дороге, растянулись цепью и, принялись прочесывать местность в сторону гор, предупредив о происшедшем ближайшие советские воинские подразделения. Они планировали, подключив силы соседних частей, взять беглеца в кольцо.