Ответ

Ищенко Геннадий 2017 г

anarhoret@mail.ru

Ответ

Подстроенная катастрофа и программирование личности полностью меняют жизнь сына предпринимателя Олега Третьякова, превращая его в Оливера Сеймура. Новая семья и другая страна, мучащая его

– Может, слетаем на моей?
– предложил Исаак Липман, имея в виду свой "Роллс-Ройс".

– На моей доберемся быстрее, - отказался Джон Сеймур, мысленным приказом открывая дверцы "Ленд Ровера 2000".
– Садись быстрее, а то Алис вся на нервах.

– Зря вы хотите взять русского, - недовольно сказал Исаак, сев на сидение рядом с другом.
– Дикий и неуравновешенный народ. Не скажешь, когда с ними разделаются?

– Теперь уже скоро, - отозвался Джон.
– Это зависит не от нас, а от янки. Мы, скорее всего, вообще не будем воевать. Подожди, сейчас настрою автопилот, потом поговорим.

Мысленное общение с техникой требовало концентрации внимания, а разговор отвлекал. Получив адрес центра, автопилот включил турбины и запросил номер эшелона. Джон задал третий и в подтверждение права показал ему свою карту.

– Использование служебного положения в личных целях, - усмехнулся друг.
– Когда-нибудь ты на этом погоришь. Могли бы долететь и вторым.

Третий эшелон был скоростным и наименее загруженным, но он использовался только правительственными чиновниками, старшими офицерами при исполнении служебных обязанностей и теми немногими, кто был согласен за это платить.

– В полиции знают, что мы используем карты и давно с этим смирились, - сказал Джон.
– Дослужись до командира эскадрильи, тоже сможешь многое нарушать.

– Я лучше заплачу, - засмеялся Исаак.
– Ты мне так и не ответил.

– Полет займет десять минут, так что можно поговорить. Тебя интересовали русские? Сам понимаешь, что меня не посвящали в планы грядущей войны, иначе ты ничего не услышал бы. Американцы добились подавляющего превосходства и собираются этим воспользоваться. Двадцать тысяч гиперзвуковых ракет за несколько минут уничтожат большинство средств управления, противодействия и ответного удара. Если у русских уцелеют ракеты, они будут уничтожаться на старте, а все их подводные ракетоносцы отслеживаются новейшими средствами и тоже будут потоплены. Вот после этого могут подключить нас. У русских неплохая армия, но у нас всего в десять раз больше, а у них еще будет нарушено управление. Через две-три недели Россия капитулирует. Не тот там сейчас народ, чтобы сражаться с нами до конца!

– Я знаю этот план войны не хуже самих русских, - сказал друг, - и спрашивал только о сроках. И потом ты ничего не сказал о хранящихся на дне сюрпризах. Вы можете лишить русского медведя зубов, но если не остричь когти... Мне нет дела до миллионов американцев, которых смоют цунами, но ведь они дойдут и до нас!

– Наверняка эти фугасы как-то отследили, - пожал плечами Сеймур, - или заняты ими сейчас. Возможно, что задержка с войной связана с этими работами.

– Ну хорошо, оставим в покое Россию и поговорим об одном русском, - согласился Исаак.
– Я знаю о том, что у вас больше не будет детей и мало одной Сандры, но зачем усыновлять этого мальчишку?

– Я еще не дал согласия, - ответил Джон.
– Меня заверили, что у ребенка исключительно развит мозг и идеальное здоровье. И его внешность отвечает нашим требованиям, а то, чего ты боишься, будет заблокировано программированием. В центре обещали сделать из него англичанина, а все, связанное с его бывшей родиной, будет заперто в глубине сознания и недоступно для восприятия! Я обратился к тебе не для того, чтобы выслушивать нотации, а чтобы ты тоже смог его оценить и высказать свое мнение. По-моему, уже прилетели.

Гул турбин стал тише, и машина начала быстро снижаться. Внизу промелькнул небольшой парк, и "Ленд Ровер" завис над зданиями центра. Получив разрешение на посадку, автопилот опустил машину возле одного из них. Сеймура уже ждали.

– Рад вас видеть, майор!
– обратился к нему мужчина лет пятидесяти, одетый в традиционный для медиков белый халат.
– Вы не пожалеете о том, что воспользовались нашими услугами. Представите мне своего спутника?

– Член правления компании Хевен груп Исаак Липман, доктор Тео Эртон, - представил мужчин Джон.
– Показывайте свой товар, док. Посмотрим, а потом решим, брать его или обратиться к кому-нибудь другому. Вы и так сильно затянули с моим заказом.

– Идите за мной, - пригласил Эртон.
– Ваш заказ, майор, был не из простых и потребовал времени.

Они вошли в здание, сели в кабину лифта и спустились на несколько этажей.

– Нам сюда, - сказал доктор, подходя к одной из четырех дверей, которая при его приближении бесшумно ушла в стену.
– Садитесь в кресла. Это не стекло, а экран, поэтому юноша нас не увидит.

– Красавчик!
– оценил Исаак, рассматривая высокого плечистого юношу с красивым лицом и густыми черными волосами.
– Ему действительно четырнадцать? Не похож на русского.

– Вы знаете, что по этому поводу сказал их президент?
– усмехнулся Эртон.
– "Русский тот, кто с гордостью произносит слово "Россия". У этого государства и раньше была такая история, которая перемешала все живущие в нем народы, а теперь, когда они открыли границы... Одним словом, русский - это не национальность, а состояние духа. А парню исполнится четырнадцать через пять дней. Он хорошо развит, потому что много занимался спортом.

– Он мне нравится, - сказал Джон.
– Расскажите о его семье.

– Их уже нет, - ответил Эртон.
– Третьяковы приехали к нам отдыхать всей семьей. Машина упала с большой высоты, после чего воспламенился накопитель. Не часто, но такое бывает. Русскому консулу показали все, что от них осталось, так он даже не стал разбираться.

– Это официальная версия, а как все было на самом деле?

– А вам не все равно?
– отозвался переставший улыбаться доктор.
– Мы выполнили заказ, и теперь вам нужно принять его или отказаться. В машине сгорели родители и десятилетняя сестра. Олега мы программировали шесть дней. Теперь он Оливер Сеймур, потерявший часть памяти после падения с лошади в имении вашего брата. Вас он только знает, потому что мы пока не научились программировать любовь. Ее придется добиваться самим.