Ответ
Шрифт:
В зале за такими же столами сидели около сотни офицеров, которые ждали, когда истекут последние секунды мирного времени. И они истекли.
– Подрыв всех ядерных зарядов на побережье прошел!
– отчитался кто-то из группы проекта "Волна".
– Активированы средства уничтожения спутников связи и навигации!
– Пущены в ход полсотни "Невидимок", - объяснил президенту Сергеев.
– За каждым закреплен свой спутник, который будет уничтожен в считанные минуты.
– Старт ракет первой очереди!
– Эти уничтожат американские базы и гражданские объекты в Европе, временно занятые войсками, - добавил министр.
– Сейчас объявят старт ракет для уничтожения дальневосточных баз.
– Старт ракет второй очереди!
– Все силы флота и береговой обороны наносят удары по кораблям и подводным лодкам противника!
– Пошло оповещение населения!
– Служба оповещения о ракетном ударе. Пока не замечено ни одного старта.
– Служба космического мониторинга. Пошла волна цунами. Фронт около восьмисот километров, начальная высота волны - десять метров, скорость - семьсот километров. Время подхода - шесть минут, прогноз по высоте волн на берегу - до трехсот метров, по скорости - до ста пятидесяти.
– Пущенные ракеты успешно преодолевают американскую ПРО. Потери ниже десяти процентов. С учетом резерва даем прогноз на полное уничтожение всех целей.
Отчеты следовали один за другим и сопровождались выводом на экран сопутствующей информации.
– Отмечены первые старты шахтных ракет с территории США!
– Отмечены старты ракет с уцелевших подводных лодок.
– С баз не зарегистрировано ни одного пуска.
– Волна дошла до береговой черты. Параметры близкие к расчетным.
– Первые боеголовки в зоне досягаемости средств ПРО! Наблюдаются многочисленные ложные цели. Прогноз по уничтожению - восемьдесят процентов.
– Это не окончательный прогноз, - объяснил Сергеев.
– Отработали противоракеты, а прорвавшимися блоками займутся перехватчики. Ну и отдельными...
Зал заметно тряхнуло, а спустя десять секунд все услышали ослабленный расстоянием и защитой центра гул.
– Ядерный взрыв в тридцати километрах на северо-запад, - отчитался кто-то из офицеров.
– Мощность около ста килотонн.
– Это в районе Клина, - сказал Сергеев.
– При такой мощности достанется и Зеленограду.
– Все намеченные к уничтожению спутники ликвидированы!
– Отмечаются отдельные взрывы боеголовок в европейской части России. Информация на экране.
– Уже два десятка!
– озабоченно сказал президент.
– И их число растет.
– Не страшно, - тоже не сводя взгляда с экрана, отозвался министр.
– Стартов с территории США больше нет, их союзники молчат, а уцелевшие подводные лодки уже отстрелялись. Если у противника остались стратегические бомбардировщики, им не позволят прорвать оборону, поэтому эти взрывы последние. Американцам досталось намного сильнее! Фактически война уже выиграна, теперь нужно будет разбираться с последствиями. Вооруженные силы будут оставаться в полной боеготовности, но границу не перейдем. У соседей творится такое, что я не удивлюсь, если они забудут свою неприязнь и дружно переселятся к нам. Почти в каждой семье есть летающий автомобиль, так что это будет нетрудно. В Прибалтике точно не выживут, и сильно пострадает Польша. Вот если побегут немцы, то не к нам, а к французам.
– Мы стреляли не по ним, а по американцам.
– Мурадов потер лицо руками и поднялся с кресла.
– Никто не заставлял европейцев делать свои страны плацдармом для нападения на Россию. Ладно, полечу, как вы сказали, разбираться с последствиями.
Глава 5
"Везение это или все-таки нет?
– думал Дэвид Бенсон, сидя на мягкой лавке убежища базы Рамштайн.
– Если бы во время тревоги не оказался рядом с убежищем, распылило бы на атомы, а так смог сохранить жизнь и даже не облучился. Вопрос в том, сможем ли мы отсюда выбраться и что делать потом? Судя по сотрясению и шуму, взрыв был ядерным, значит, базы больше нет. И не осталось ни одной из тех ракет, которыми так восхищался сидящий рядом Деррик. И вряд ли ударили по одной нашей базе, я на месте русских раздолбал бы их все. Следовательно, помощи не будет. Если не завален вход, мы просидим здесь до тех пор, пока не кончатся пайки, а потом наденем костюмы радиационной защиты и попытаемся выйти. Может, даже удастся выбраться к людям, не набрав смертельной дозы. И кому мы там нужны? Немцам? У них было до черта наших баз, и если на месте каждой теперь радиоактивные развалины, они сами драпанут куда-нибудь подальше, например, к французам. И нам не скажут за это спасибо, запросто могут убить и бросить на обочине. Но пусть даже случится чудо и не будет никакой враждебности, как вернуться в Штаты? Без помощи и денег... Вряд ли получится воспользоваться коммом. Индикатор показывает полное отсутствие связи, скорее всего, из-за того, что русские уничтожили спутники. Да и будут ли брать доллары, если их удастся достать?".
– Как вы думаете, сэр, нам помогут?
– спросил растерявший свой оптимизм сержант.
– Я боюсь, что могли обстрелять Штаты. Если дома сейчас рвутся бомбы, вряд ли о нас кто-нибудь вспомнит. И немцам мы не нужны, может, помогут англичане? Говорили, что они послали своих летчиков в Польшу...
– Молитесь, Деррик, - невесело усмехнулся лейтенант.
– Нам сейчас может помочь только Всевышний!
Спаслись два десятка солдат, ну и он, а убежище было рассчитано на полторы сотни человек, так что сидеть они могли долго.
Когда прозвучал сигнал "Воздушной тревоги", Джон находился на летном поле варшавского аэропорта. Здесь было небольшое убежище, для служащих, но до него пришлось бы бежать минут десять. Глянув на комм, майор увидел полное отсутствие связи и все понял. Русские не стали ждать, пока их обстреляют, и сработали на опережение. Почему-то считалось, и он сам придерживался такого же мнения, что они не посмеют этого сделать. Наверняка начали со спутников, а потом ударили по базам. Он не стал гадать, причислят к базам гражданский аэропорт или нет. Русским не составило труда рассмотреть из космоса, какая на нем техника, а раз включили сирену, значит, и для них есть опасность.
Неподалеку стоял "джип", а бросивший его сержант изо всех сил бежал к далекому зданию аэропорта. Джон быстро очутился в машине, вручную ввел свой код и получил допуск к управлению. Взлетев, он на максимальной скорости повел машину прочь от города. Боеголовка взорвалась через минуту, когда Сеймур удалился от аэропорта на четыре километра. Полыхнуло так, что он чуть не ослеп, хоть и смотрел в противоположную сторону. Стекла "джипа" потемнели, и теперь полет шел вслепую. Сбросив скорость, Джон повел машину вниз. Удар был такой, что он на несколько мгновений потерял сознание. По счастливой случайности "джип" упал в бетонированный поливной канал. Воды в нем было немного, и она не смягчила посадку, но его прикрыла от ударной волны проходившая рядом дорога. Даже ослабленный расстоянием и насыпью удар был страшен. Машину едва не опрокинуло, а все стекла покрылись трещинами. Пострадавший при падении майор опять потерял сознание, на этот раз надолго. Когда пришел в себя, стекла восстановили прозрачность, но увиденное не обрадовало.
Сильно потемнело, по небу с бешеной скоростью неслись облака, а в стороне города виднелось зарево далеких пожаров. Дозиметр показал, что он получил дозу радиации около двух зивертов. Не так уж много, но если учесть предыдущее облучение и то, что, возможно, придется добираться до дома через зараженные территории... Джон не был идиотом и не собирался возвращаться к Варшаве. Столице сильно досталось, поэтому полякам будет не до чудом спасшегося майора. И это в лучшем случае, могут ведь и отыграться на нем за свои беды. На базе явно никто не выжил, так что на помощь сослуживцев можно было не рассчитывать. И вообще ему лучше забыть о службе. Даже если медики помогут и на этот раз, его наверняка уволят по состоянию здоровья.