Ответное желание
Шрифт:
– Мне нужно время подумать. – Она пыталась совладать со своими туманными мыслями. – А еще я должна проверить, как Лили.
– С ней Николь. Она в порядке. – Нолен подставил ей локоть. Старомодный до мозга костей. Она расслабилась и заулыбалась. Он улыбнулся в ответ: – Но мы зайдем к ней, если тебе от этого станет легче.
Миновав лестничную площадку, они вышли к комнатам с противоположной стороны второго этажа.
– Эйден, ты пойдешь проведать Лили?
Он наблюдал за ней с некоторого расстояния, скрывая глаза, могущие выдать его истинные чувства.
– Позже. Я никуда не поеду, пока не ознакомлюсь с бумагами и не проконсультируюсь
Кратко кивнув, Кэнтон стал спускаться по лестнице. Эйден последовал за ним, закрывая обзор широкой напряженной спиной.
Нолен неодобрительно хмыкнул, Кристина проигнорировала его. Возможно, ей привиделось одиночество во взгляде Эйдена. Негромко постучав, дворецкий открыл перед ней дверь спальни Лили; она тут же забыла о загадке Эйдена.
Комната Лили утопала в солнечном свете, озаряющем обои с лавандовым рисунком и ковер в тон. Обстановка разительно отличалась от подавляющего интерьера спальни Джеймса. Царившая здесь безмятежность успокоила напряженные нервы Кристины. Николь, внучатая племянница экономки Мари, сидела на мягком стуле у кровати с регулируемой высотой, купленной по заказу Джеймса. Она подняла глаза от толстого учебника по медицине.
– Пришла проверить ее?
– Как она?
– Гроза всех вывела из равновесия, но я сделала обычные процедуры, и она успокоилась. Жизненно важные органы работают нормально, сейчас она отдыхает. Однако некоторая тревожность по-прежнему сохраняется.
– Ты удивилась бы, услышав, какие истории рассказывают сиделки о своих пребывающих в коме пациентах. Это очень интересная область изучения. – Кому, как не Кристине, это знать, ведь она проштудировала каждый случай из практики, объяснение в учебнике и передаваемый из уст в уста пример, которые удавалось заполучить. Последствия сердечного приступа излечили, но в себя Лили так и не пришла.
– Из тебя выйдет отличная медсестра, Николь. – Нолен сиял гордой улыбкой, точно она его родная внучка.
– Так и будет, – согласилась Кристина, поощрявшая Николь с тех пор, как та стала интересоваться ее обязанностями. Теперь девушка училась на медицинском факультете университета и помогала Кристине присматривать за Лили по ночам и выходным.
Привычным жестом Кристина проверила пульс Лили. Нолен негромко обсуждал с Николь проблему с ее машиной. Кристина положила руку на лоб Лили, отметив нормальную температуру, проверила показания прибора, издающего ритмичное попискивание. Склонившись к самому уху женщины, прошептала:
– Он вернулся домой, Лили. Ему это совсем не нравится, но пока он здесь. Скоро я приведу его повидаться с вами.
Лили не отреагировала, ни единый мускул не дрогнул на бледном худом лице. Лишь прибор продолжал попискивать. Кристине хотелось верить, что она рада возвращению сына, пусть и ненадолго. Зато, узнав о махинациях своего отца, она бы точно не обрадовалась. Заставить людей жениться. Кристина содрогнулась, вспомнив пронзительный взгляд Эйдена, с легкостью проникший за защитное поле, которым она себя окружила, скрывая эмоции.
– Что за разговоры о свадьбе? – Мари бодро вошла в комнату в фартуке с надписью: «Я задам жару этой кухне», который надевала всегда, когда была уверена, что Джеймс ее в нем не застукает.
Кристина подавила стон. Новости так быстро разлетаются по дому. Иногда она подозревала, что экономка расставила по всему особняку жучки.
– Это не свадьба, а, скорее, деловое соглашение. Если она
Если они и поженятся, ложе делить не станут. Наверняка этим пунктом договора можно пренебречь.
– Это противоестественно, я так считаю, – вмешался Нолен. – Чтобы двое незнакомых людей связали себя священными узами брака.
– И эти мудрые слова говорит закоренелый холостяк, – усмехнулась Мари. – Кроме того, они друг другу не чужие, знакомы с самого детства.
Кристина запаниковала, вспомнив последнюю встречу с семнадцатилетним Эйденом. Всякий раз, как он приезжал в Блэкстоун-Мэнор, она любовалась им издалека. Иногда надежда увидеть его влекла столь же сильно, что и перспектива побывать в обществе Лили, но в тот день она поняла, как мало значит для него. Всякий раз он давал понять, что едва терпит ее. Так же, как и родители, которые смотрели на нее, как на надоедливую муху. Эйден называл ее захватчицей множество раз все годы, что она слонялась поблизости в надежде получить крупицы внимания со стороны Лили. И по сей день так. Когда он в прошлый раз отверг ее, она старалась держаться от него как можно дальше.
А Нолен никак не мог успокоиться.
– Говорю тебе, это противоестественно. Ничего хорошего не выйдет. Джеймс привык всеми манипулировать. Вот и теперь хочет заставить внука жениться ради своих корыстных интересов.
– Что же это за корыстные интересы такие?
Кристина хотела было ответить, но Нолен опередил:
– Да все о своем дьявольском наследии печется. Будто без того мало горя причинил. Готов даже собственной дочерью пожертвовать, чтобы добиться желаемого.
– Бьюсь об заклад, это пустые разговоры. – Нахмурившись, Мари смотрела на Кристину. – Правда, что старик заставляет тебя сделать то, что ты не хочешь?
– Нет, я сама вызвалась. Кроме того, еще ничего не решено. – Но я позабочусь о Лили. И о вас тоже.
– Возможно, наша Кристина – именно та девушка, которая нужна Эйдену. Такие вещи без причины не случаются, я так считаю. Никогда не знаешь, что может случиться через год. Кроме того, семья своих не бросает. Кристине будет хорошо здесь с нами.
В реальность происходящего верилось с трудом. Не присутствуй Кристина в спальне Джеймса, сама бы усомнилась. Мысли перекликались со словами Мари. Год – слишком маленький отрезок времени, хотя и слишком большой. Все относительно. Сложится ли ее брак удачно? Или через год придется разводиться, лечить разбитое сердце?
Она решилась, думая, что это поможет защитить Лили и других. Мари права. После развода родителей эти люди стали ее семьей. Кого она пытается обмануть? Настоящей семьи у нее никогда и не было. В детстве она была пешкой в коварной игре матери, стремящейся вытянуть как можно больше денег из мужа. Тогда девочка узнала значение слова «двуликий». Когда приезжал папа, мать притворялась любящей и заботливой, а когда в дочери отпадала необходимость, тут же забывала о ней и отправлялась к своим великосветским друзьям. То был тяжелый урок, Кристина его отлично усвоила. В восемнадцать она пообещала себе никогда больше не позволять людям собой манипулировать. Теперь предстояло ответить на серьезный вопрос, действительно ли она хочет стать пешкой в игре Джеймса Блэкстоуна?