Ответный удар
Шрифт:
— Грязно мы сыграли, черт побери. Как по-твоему?
— Да, — прошептал Мак.
Райста Брактов внимательно посмотрела на Мака, потом поманила к себе сухим пальцем со скрюченным длинным ногтем.
— Ты не можешь позволить себе, мальчик, терзаться из-за того, что случилось…
— Что?! Ты видела, Райста… Мы… это сделал я!
Тонкие коричневые губы старухи передернулись.
— Мальчик, уже более двух столетий меня кормит военная служба. Неужели ты представлял себе войну по-другому? Или ты думаешь, что мог бы поступить иначе?
Возможно, ты сам хотел погибнуть?
Мак Рудер бросил на нее свирепый взгляд, испытывая ненависть к проницательным выцветшим глазам, которые держали его, как в тисках.
— Знаешь, — тихо сказала Райста, — давай-ка прогуляемся. — И громким голосом добавила:
— Пилот, примите командование.
— Есть.
Райста поднялась с командирского кресла и, заскрипев старческими костями, направилась к выходу. Пройдя в коридор, она заворчала и укоризненно покачала головой.
— Я-то думала, что ты насмотрелся подобных вещей на Тарге.
— На Тарге мы воевали с солдатами. Да, мы жестоко подавили бунт, но ведь они начали угрожать первыми… А здесь? Благословенные Боги, эти несчастные дети! — Мак развел руками. — Они никогда не смогут забыть, Командир. Они будут всю жизнь помнить этот ад.
— Но такова действительность, мальчик, — Райста засунула руки за ремень, продолжая медленно шагать по коридору с опущенной головой. — На Тарге ты видел другую войну. Ты и Синклер, вы оба считали, что можно играть в эти игры, не замарав рук, что вы будете убивать только вражеских солдат. Я не отрицаю, Мак, что это заблуждение утешительно. Но пришло время, и ты увидел войну во всех ее страшных проявлениях.
— Во всех проявлениях? Ты так просто говоришь об осиротевших детях? О миллиардах людей, умирающих от голода? Ты же видишь, какую… какую мерзкую гадину мы спустили с привязи.
Райста остановилась и резко повернулась к нему лицом.
— А кто, по-твоему, снабжает воюющих солдат всем необходимым?
— Для этого существует специальный дивизион.
— Кто делает бомбы, мальчик? Кто выращивает зерно для пайки хлеба воинов?
Кто ткет ткань для мундиров? Кто добывает руду и плавит металл, так необходимый для всех наших ЛС? Кто заливает баки горючим и контролирует работу бортовых компьютеров?
Мак нахмурился.
— Вот то-то и оно, — ответила за него Райста. — Люди, вот кто. И кого же первого бьют сапогом в морду, когда такие, как ты, романтики развязывают войну?
— Но это несправедливо! Эти люди ни в чем не повинны.
— Неужели? Каждый из них должен был понести наказание за своего мерзкого, заплывшего вонючим жиром Императора.
— Да, но у них не было выбора. Попробуй выступить против Императора — и мгновенно попадешь в черный список, а оттуда — в камеру для допросов, где молодчики из службы Внутренней Безопасности применяют свои изощренные пытки.
— Ах, Мак, ты даже представить себе не можешь, какое удовольствие я получаю, беседуя с тобой. Вы с Синклером ищите во Вселенной справедливости. Но ее не существует. Ох, уж этот прекрасный идеализм молодости…
Вслед за Райстой Мак Рудер вошел в один из наблюдательных отсеков. Свет звезд, попадая в конусообразные силовые поля Запретных границ расплывался, превращаясь в какие-то странные кляксы. В черное межзвездное пространство вплетались извилистые фиолетовые полосы. По мере того, как скорость «Гитона» приближалась к скорости света, на контрольном табло загоралось все больше красных лампочек.
— Ну, а сама ты, Райста? — Мак обошел спектрометр и остановился, оперевшись на один из интерферометров. — Неужели в тебе ничего не дрогнуло, когда ты смотрела на весь этот кошмар? Неужели ты настолько бессердечна, что страдания людей не трогают тебя?
Райста подошла к телескопу и ударила костлявым пальцем по одному из коллекторов. Ее рассеянный взгляд не отрывался от размазанных звездных пятен за иллюминатором.
— Бессердечна? Да, думаю, так оно и есть. Мак, я уже много раз видела это раньше. Я была моложе, чем ты сейчас, когда меня откомандировали в Академию.
Рига в то время была второразрядным миром, боровшимся против агрессии филиппианцев. Филиппия так и норовила проглотить нас. Моя семья… в общем, занималась торговлей. Отец постоянно курсировал от планеты к планете. Торговля была нашим хлебом. Мы занимались ею из поколения в поколение и добились на этом поприще таких успехов, что Император Тибальт Второй пожаловал дедушке потомственное аристократическое, звание. — Райста провела рукой по телескопу, погладила металлический корпус так нежно, словно прикасалась к телу любовника.
— Филиппия положила нашему процветанию конец. Солдаты захватили наш корабль и убили дядю, мои кузины и племянницы были проданы в рабство. Попадись тогда я им, меня ждала бы та же участь.
Она немного помолчала, собираясь с мыслями.
— Я поступила на службу космическим офицером для того, чтобы обеспечивать безопасность межпланетных линий. Наши торговые пути должны были быть свободны.
И первой моей жертвой стал капитан филиппианского капера. Я упивалась местью, рассчитавшись за дядю сполна. — Райста вытянула шею, чтобы лучше видеть выражение лица Мака. — В то время война была другой. Мы сражались со всеми: с Филиппией, с Эштаном, с Майканом… Со всеми без разбора. Торговцы не могли отсиживаться в портах, нам были необходимы товары других планет. И военные заключали договоры, обеспечивая безопасность торговых кораблей. Но Филиппия захотела все изменить: они стремились создать огромную империю и держать ее под контролем.
— Тем не менее, даже оборона не оправдывает массовые убийства.
— Ты так думаешь? — Райста покачала головой и вновь устремила взгляд на звезды. — Филиппианцы сами навязали правила игры. Обстановка быстро накалялась, и скоро стало ясно: если не ты, то — тебя. Что бы ты предпочел, мальчик?
Затянуть петлю вокруг шеи Филиппии, или позволить им проделать это с тобой?
Увидеть мертвым своего отца или отца другого парня?
— Но ведь должен существовать более гуманный выход! Я имею в виду историю Древнего Мира.