Ответный визит
Шрифт:
— Связались с полицией?
— Сейчас будут.
Касуга тщательно упрятал фотоаппарат, уселся в машину, положил руки на руль. Имаи заметил, как дрожат его пальцы.
— Почему он все же не двинулся с места? — не выдержал Имаи.
— Я и сам не пойму. Он стоял прямо за поворотом, и мы его заметить не могли. Но он-то должен был видеть свет фар, слышать шум мотора.
— Что-то здесь неладно, — покачал головой Имаи.
— Да нет, я виноват… — Касуга отвернулся. — Должен был притормозить перед поворотом, а шел с превышением скорости. Вот и все. — Он замолк.
Имаи не нашелся что возразить. «Но ведь мы действительно не виноваты, — размышлял он, — это какая-то случайность. Парень, может, сумасшедший. Или пьян был, что ли?» Теперь убитый не вызывал в нем жалости, а только раздражение.
Патрульная машина, а вслед за ней и «скорая» примчались под звуки сирен и перемигивание световых маячков. Старший полицейский, явно смущенный ситуацией, в которой он оказался, откозырял:
— Здравствуйте, Касуга-сан! Что случилось?
Пока инспектор подробно рассказывал, два санитара принесли на носилках труп. И опять Имаи стало не по себе от безмятежного выражения, которое сохранило лицо сбитого ими человека.
— Проверьте его обязательно на алкоголь, — крикнул врачу Касуга.
«Скорая» развернулась и уехала.
Старший полицейский — он не переставал кивать, слушая Касуга, — явно был не в восторге от свалившейся на него заботы. Обычное дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом не смутило бы его, но инспектор полиции в роли виновника — такое на его памяти в первый раз. Он поминутно снимал фуражку и вытирал пот. Касуга заставил его облазить весь участок дороги, показал, где лежал пострадавший, вынул и отдал пленку из фотоаппарата.
Когда инспектор закончил объяснение и официально попросил разрешения покинуть место происшествия, старший полицейский почувствовал облегчение.
Безучастно державшийся в стороне Имаи тоже хотел как можно скорее уехать отсюда. Мрачные фигуры полицейских, мелькавшие в ярких лучах фар и пропадавшие во мраке, так и не выключенная водителем патрульной машины мигалка — все действовало на нервы, рождало какое-то тревожное чувство. За два года службы после академии кровь он видел не раз, но преступление всегда было как бы по другую сторону от него, относилось к иному миру. Теперь все спуталось. Кто здесь преступник? И есть ли он вообще?
— Вы что, знаете этого полицейского?
— Да, он работал у меня в отделении, — ответил Касуга тем же ровным тоном. — Он уже пятнадцать лет в полиции.
— А-а, — вяло откликнулся Имаи.
В деревню они приехали за полночь. Весь следующий день провозились с расследованием ограбления. Дело шло туго, следы частью стерли, частью попортили сами полицейские и побывавшие в доме любопытные. В довершение ко всему было жарко. Имаи ходил весь потный, принять душ было некогда, и он злился. Его модный костюм, синий в полоску, потерял всякий вид, воротничок рубашки стал коричневым, манжеты запачкались, пришлось закатывать рукава.
Все же кое-что удалось выяснить. Касуга вспомнил, что брат одного из местных жителей — рецидивист, грабитель. Кто-то из соседей видел его в тот день в деревне. За эту ниточку уже можно зацепиться. В суете Имаи даже забыл о ночном происшествии и вспомнил о нем, лишь когда вернулся в Саппоро.
Утром, едва он появился в управлении, его вызвал начальник следственного отдела. Но, открывая дверь кабинета, Имаи уже знал о рапорте Касуга. Вину инспектор брал на себя и просил отстранить его от дел до выяснения всех обстоятельств и вынесения решения руководства.
— Дурацкая история у вас там вышла, — недовольно пробормотал начальник следственного отдела, с ненавистью глядя на газеты, которые уже успели сообщить о ночном инциденте. — Для префектуральной полиции большая неприятность. На носу выборы, оппозиционные партии обязательно используют этот случай. Как это Касуга так оплошал! — Он покачал головой. — Столько лет в полиции… В прошлом году получил орден «Восходящего солнца». — Теперь только он соизволил предложить Имаи сесть. — Пришлось включить этот случай в сводку. Начальство уже высказало недовольство, — пожаловался он Имаи. — Знаете что, возьмитесь за это дело, а? Вы все сами видели, вам и карты в руки. — В его словах проскользнула просительная нотка.
— Я лично уверен, что Касуга ни в чем не виновен, — начал Имаи.
— Ну и прекрасно! Остается только убедить в этом начальство, улыбнулся начальник следственного отдела. — Вам это удастся лучше чем кому бы то ни было.
Начальник отделения полиции, на которого свалилось ночное происшествие, с надеждой смотрел на Имаи. Прибытие инспектора из Саппоро снимало с него ответственность.
Заключение медэксперта ничего не прояснило; погибший не страдал слепотой или глухотой, не был пьян и не находился под воздействием наркотиков. Самоубийца?
— Никаких документов при нем не было?
Начальник отделения отрицательно покачал головой.
— Кроме носового платка, в карманах ничего.
— И никаких зацепок, чтобы определить, кто он?
— Пока ничего. В принципе послали отпечатки пальцев в центральную картотеку, но это вряд ли что даст, если он никогда не привлекался. Раздали фотографии всем полицейским, они попробуют расспросить в округе. Заявлений от жителей еще не поступало.
Имаи поднялся. Прощаясь, начальник отделения козырнул:
— Если мои люди могут быть чем-нибудь полезны…
Потом Имаи часа полтора гулял по улице. Курил, рассматривал витрины лавочек, соблазнился выставленным в одной из них свежим тунцом и решил угоститься суси — сырой рыбой. Пожилой владелец лавчонки мигом положил перед ним большой лист какого-то растения, принес горячую влажную салфетку — протереть лицо и руки, поставил сосуд с соусом, слепил колобок из вареного риса, положил сверху кусочек сырого тунца, взялся за новый колобок.