Ответы на вопросы православной молодёжи
Шрифт:
Кроме того, на Литургии нам дают Дары. Мы их принимаем. Вообще спасение христианин не зарабатывает, а просто приемлет. Принимать — это служение женское. Давать, дарить — служение мужское. Так что священство есть выражение именно мужского архетипа.
А мышление протестантов не-иконично, не символично. И поэтому в их системе женское священство вполне логично. И я против женского священства протестантов ничего не возражаю. Более того, все те служения, которые несет пастор протестантов, может нести и православная женщина. Подумайте сами, какие функции выполняет пастор в протестантской общине.
Прежде всего он проповедник. Но и у нас женщина может быть проповедником и учителем (в воскресной школе или в богословском институте, например).
Еще протестантский пастор может быть духовным советчиком, принимающим исповеди людей. Он не дает им «отпущения грехов» (такой практики протестантизм не допускает), а просто является свидетелем человеческого покаяния и совечтиком. Что ж — и наши «старицы», духовно опытные монахини несут такое же служение в нашей церковной жизни. Есть такие монахини, к которым за духовными наставлениями ездят даже священники и епископы…
Протестантский пастор организует общинную жизнь своего прихода — но и у нас такой работой вполне могут заниматься женщины. Немалым числом приходов реально управляют «матушки»…
А вот чего не бывает у протестантов — ни у женщин, ни у мужчин — никто из них не служит Литургии. Ибо по их учению Литургии как таинства просто не существует, а есть лишь приходской театр, в котором люди разыгрывают евангельские сценки и делятся «воспоминаниями».
Священства в православном понимании у протестантов нет — а потому их пасторы (или, как почему-то говорят русские баптисты — пастора) исполняют несвященнические служения, не таинство-совершительные. И тут и в самом деле не имеет значения пол этого функционера.
В общем, как еще четверть века назад сказал наш Синод о женском священстве протестантов — «Мы не видим оснований для возражений против любого решения этого вопроса в конфессиях, где священство не признается таинством и где, следовательно, с точки зрения Православия, сакраментального священства, как такового, вообще нет» [272] .
— Выходит, православное неприятие женского священства мотивируется только на уровне «символов»?
— Нет, не только. Тут есть и «онтология», поскольку речь идет о таинстве, которое совершает Бог, а не только о нашем осмыслении того, что делаем в храме мы. Хотя, впрочем, все равно надо признать, что женское священство в православии отсутствует прежде всего в силу традиции, а не в силу каких-то юридически прописанных норм [273] .
272
Послание Священного Синода о V Ассамблее Всемирного Совета Церквей и ее результатах // Журнал Московской Патриархии. 1976, № 4.С. 9.
273
Как раз некоторые протестанты (а именно — баптисты) с присущим им буквализмом находят в Библии именно юридические мотивы для отвержения женского пасторства: «Давайте рассмотрим те качества, которыми должны обладать пастор или епископ, и посмотрим, обладает ли требуемыми качествами женщина. Епископ да будет одной жены муж (1 Тим. 3, 2). Есть ли такое качество у женщины? Может ли женщина быть мужем своей жены?» (Девельт Д. Церковь в Библии. — М., 1994, с. 153).
Но, кроме этого, есть еще и несколько психологических мотивов. В женской религиозности есть какая-то парадоксальность.
Есть такая странная церковная алхимия. Берём два компонента: первый — Православие, второй — женщина. Каждый из этих компонентов сам по себе тёплый, пушистый, хороший. Теперь сливаем их в одну колбочку. Что получаем? Православие + женщина = приходская ведьма. Не всегда, конечно, но все же слишком часто — чтобы этого не замечать [274] .
274
Говорю это, памятуя о том, что когда-то Златоусту пришлось поплатиться за подобные слова. Он сказал их, правда, не о прихожанках, а о священнослужителях: «Алтарь Церкви полон фуриями». На суде эти его слова стали потом одним из доводов обвинения (см. Тьерри А. Святитель Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. Христианское общество Востока. М., 1884, с. 116).
Удивительно, но факт: почему-то женская религиозность более жестока, нежели религиозность мужская.
Вроде бы с именем женщины связаны тепло и ласка, мягкость и заботливость. Но слишком часто приходится замечать, что женская религиозность бывает гораздо более ригористической, жесткой и даже жестокой, чем религиозность мужская. У многих женщин России есть опыт изгнания из храма. Как точно написала об этом опыте публицистка рериховского лагеря Т. Книжник — нередко наши прихожане «реагируют на длину юбки, рукава рубашки и отсутствие платка на голове с чуткостью и непреклонностью, достойной самого исправного турникета в метро». Но — кто же именно работает «турникетом» в наших храмах? Священники ли, бородатые прихожане или, напротив, благочестивые юноши контролируют «форму одежды» заходящих женщин? Да нет — свои же товарищи по полу. Знаменитые наши «бабушки»… И даже проповеди священников, призывающие их воздержаться от такого самочиния, зачастую не помогают.
Я просто совершенно уверен, что именно женщина написала дикий «акафист Божией Матери в честь иконы Ея, «Прибавление ума»». Второй икос этого фольклорного творения (увы, растиражированный Мгарским монастырем Полтавской епархии с поддельным благословением Патриарха Алексия) возвещает: «О, Всенепорочная Дево, в Царстве Сына Твоего, иже что нечистое не выйдет за нарушение Заповедей Божиих, люди умом притупляются, да наказаниями вразумляются и будут петь Тебе: Радуйся, грязных женщин, пришедших в храм, обличающая. Радуйся, продолжающим ходить грязными в храм, колдунам и чародеям их портить подвергавши. Радуйся, грязных дерзавших касаться святыни, скорбями и болезнями наказуеши. Радуйся, касаться церковной святыни в эти дни, грех дважды усугубляеши. Радуйся, потерявших страх Божий, забвению их ум придаеши. Радуйся, не ходящим в храм во дни очищения, благодать им сохраняющая. Радуйся, грязным бравшим благословение у священников, благодати им не даеши. Радуйся, священников, касающихся грязных женщин, благодати на несколько часов лишаеши. Радуйся, священников, не вразумляющих людей, наемниками именуеши. Радуйся, Пресвятая Богородице, прибавление ума»…
Автору сих виршей ум явно не был прибавлен — оттого творение ее равно дико и с точки зрения содержания и с точки зрения соблюдения правил церковно-славянского языка…
Порой приходится слышать, что недавно обратившаяся женщина готова до истощения «запостить» всю свою еще неверующую семью.
А уж сколько там готовности верить самым нелепым домыслам и «бабьим басням»!И это — не просто частность. На первых же страницах Библии мы встречаемся с предупреждением о том, что женская религиозность склонна к крайностям. Ева беседует со змием в Эдемском саду, и змий спрашивает, что же Бог запретил людям. Ева отвечает: нам к древу познания добра и зла нельзя прикасаться. Но заповедь-то была другая: не вкушай плода древа познания добра и зла. Ева же вместо «не вкушай» говорит даже «не прикасайся», вместо плода теперь уже запретно все древо. Ева ужесточает заповедь. Это говорящая деталь. Женская религиозность ищет запреты: нельзя то, нельзя это.
Боюсь, что женское священство стало бы не более добрым, а более жестким.
Женскими устами произнесены и женским пером записаны такие, например, страшилки: «Одна странница видела такой сон: по мосту шли девушки с накрашенными губами и волосами, и все они падали в липкую смолу и погибали» [275] .
Еще один пример страстно-эмоционального «богословствования». В женский монастырь приходит письмо от матери четырех детей. Она говорит, что по «вопросу об ИНН-цифровом штрих-коде» разные священники говорят ей разное и просит совета — брать ли «номер» или рискнуть будущим своих детей и остаться без работы… Вот наиболее яркие перлы из ответа сестер («нас всего 20 сестер, все очень молодые, юные девушки»). После описания грядущего антихриста говорится — «Вот что готовит мир… Поэтому нам ничего от этого мира не надо! И все сестры обители так рассуждают. Более того, мы уже начали готовиться страдать, видя как зло набирает сипу, как торжествует в мире нечестие, сатанизм. Был в нашем монастыре очень трудный период, когда мы защищали свой храм, чтобы в него не заходили в развратной одежде, накрашенные, полуообнаженные женщины, которые смеялись над христианским благочестием… Модницы просто помогают сатанистам. Прежде всего с современной модой связаны их ритуальные надругательства сатанистов над христианской культурой. Особенно это видно в американской моде, которую финансируют еврейские банкиры. Самое распространенное и давно привычное для всех женщин — крашенные губы и ногти — это символ ритуального кропления жертвенной кровью в секте жидов-хасидов, но от этого отказаться оказывается невероятной трудностью… Если бы только захотели понять и распознать «зверя» не только в ИНН, но во всей современной культуре, которая готовит ЕМУ место в наших душах, делая их мертвыми для принятия Святого Духа… Бог возвеличил русский народ перед всеми другими народами… Народ, который в своей вере, в своем следовании за святыми стоял впереди всех народов — НАРОД-БОГОНОСЕЦ» [276] .
275
Схимонахиня Анна из храма Рождества Иоанна Предтечи // Новая книга России. 2001, № 3. с. 64.
276
Арестанты или народ-Богоносец?! (Об ИНН) // Ковчег. Монастырская православная газета. Издание женского монастыря Святой Равноапостольной Марии Магдалины. № 2(19) февраль 2001.
Замечу, что ИНН этого монастыря — 2353013199. Значит, «страдания» этих сестер были лишь в том, что они хамили туристкам, которых Бог по Промыслу Своему привел в их храм, а они их оттуда выгоняли… И еще одна немаловажная деталь: при написании слова «Бог» эти юные богословицы обходятся одной заглавной буквой. А вот для антихриста им не жалко целых трех бо-о-ольших буквищ. Похоже, что в своем монастыре они не Христа ищут, не Ему уневещиваются, а от антихриста прячутся — ибо в их помыслах сей персонаж занимает больше места, чем Истинный Жених… Надеюсь, что их фарисейские размышления о превознесенности русского народа (который в большинстве своем как раз и не шел за святыми в советские годы, да и по сю пору лишь пятью или тремя процентами от своей численности участвует в церковной жизни) над всеми остальными не дойдут до Греции… А что касается помады и секты хасидов — то ведь мода на крашеные губы гораздо древнее хасидов (это движение появилось лишь в середине XVIII века и, кстати, вызвало ожесточенное сопротивление раввинов и, как следствие — поддержку правительства России [277] ).
277
см. Положение о евреях 1804 года 5,53.