Ответы на вопросы
Шрифт:
Я обещал читателям закончить эту книгу к осени 1997 года. Но проходили месяцы, прошло полгода, а я не чувствовал в себе готовности к тому, чтобы начать писать. И вот прошел ровно год. И только сейчас я почувствовал, что я готов. Написание самой книги происходит сейчас весьма быстро. Если вторую книгу я писал три года, то четвертую — три месяца. Но я понимаю: если книга не сжалась в единый организм, не обрела какой-то внутренней независимости от меня, то это будет не следующая книга, а подделка под предыдущие. Материал был готов год назад, но он как-то не был собран и увязан. За последнее время я понял, насколько необходима пятая книга.
То,
Сидит женщина на приеме. Работает над собой несколько часов. Я смотрю ее поле. Результат нулевой. — Как Вы молились? — спрашиваю я. Она разводит руками.
— Я обращалась к Богу и просила, чтобы с меня и с потомков сняли все грехи.
— Понимаете, — говорю я, — Вы пришли не в химчистку, где за какую-то плату с Вас снимут все “грязные пятна”. Вы неправильно вели себя по жизни и неправильно относились к ней. Проявляли агрессию к Богу, к любви и к людям. И Вы обращаетесь к Богу и просите прощения за это. Вы должны почувствовать, что так, как раньше относились к миру, относиться уже невозможно. Молитва — это средство для того, чтобы изменить себя. Мы отрешаемся от всего человеческого, устремляемся к Богу, который не только где-то там снаружи, но и внутри нас, и чем больше мы устремляемся, тем больше Божественного мы носим в своей душе. И увеличение Божественного в душе — это самое большое счастье, которое возможно когда-либо, И самое тяжелое, что может быть в жизни, — это сохранить любовь к Богу, когда рушится все то, к чему привязана наша душа.
У каждого человека свои понятия о счастье. Но что-то же должно объединять всех людей. А все очень просто. Человек испытывает состояние счастья тогда, когда происходит увеличение любви в душе.
Один из моментов, который не может объяснить психология, следующий.
Человек получает резкое повышение в должности, приходят большие деньги, а он вдруг заканчивает жизнь самоубийством. Вроде бы положительные эмоции должны укреплять здоровье и жизнь человека. Факты часто говорят об обратном. Счастье может убить гораздо быстрее любых неприятностей. А этот феномен легко объясним. Большие деньги, большие материальные блага могут резко усилить зависимость человека от них. Вспыхивает подсознательная агрессия, уменьшается количество любви в душе. И на фоне навалившегося благополучия человек чувствует себя глубоко несчастным. И самоубийство здесь является подсознательной попыткой прекратить процесс распада любви в душе.
Я вспоминаю другую женщину, которой сказал, что в основе ее проблем лежит желание обожествить своего мужа.
— Какое обожествление? — замахала она руками. — Я его терпеть не могу. Он меня постоянно раздражает. Да, то, что Вы говорите, раньше было, а сейчас этого нет, — объясняет она.
— Вы судите по верхнему слою своих эмоций. У них крошечная инерция. Но в Вашей душе есть эмоции, которые охватывают всю жизнь. Вы носите в себе чувства, которые длятся десятки и сотни жизней. И уж если Вы “раскрутили” их неправильно, то поверьте мне: 10 или 20 лет часто бывают крошечным сроком. Чем больше претензий, раздражений и недовольства близким человеком, тем сильнее зависимость от него. Т. е. Вы в душе продолжаете молиться на любимого человека, даже не подозревая об этом. И чем больше Вы на него раньше молились, тем большая зависимость от него у Вас возникала и тем больше раздражения, недовольства и обид сейчас у Вас будет к нему.
Начните с того, что снимете претензии к близкому человеку. А потом обращайтесь к Богу и просите прощения за то, что любимого человека любили больше, чем Творца.
Женщина ушла в другую комнату, два или три часа молилась. Когда она вошла ко мне снова, я посмотрел ее на тонком плане и был ошарашен. Положение было намного хуже, чем в первый момент ее появления у меня. — Как Вы молились? Она удивляется: — Так, как Вы сказали. Я просила прощения у Бога за то, что любила своего мужа. — Я так говорил? — Конечно. — Именно так? — Да, именно так.
Я медленно вдыхаю, а потом медленно выдыхаю. — Вы понимаете, — говорю я, — мы живем любовью. И что бы мы ни любили, мы любим всегда Божественной и человеческой любовью одновременно. Если Божественной любви больше, чем человеческой, то это — счастье. И тогда, любя других людей и окружающий мир, мы не будем от них зависеть. А если человеческая любовь больше Божественной и эта диспропорция увеличивается, то зависимость от того, что мы любим, резко усиливается. Появляется и растет агрессия, а затем — несчастья и болезни. А когда Вы просите прощения за то, что Вы любили, то Вы совершаете преступление перед любовью и перед Богом.
Я потом много думал об этой ошибке и понял, что здесь еще одна причина — расплывчатые и неточные формулировки, которые я давал пациенту. Я не стал противопоставлять Бога и человека.
— Наша внешняя оболочка, человеческая, — говорил я пациентам, — а внутри Божественная. Если Вы любите сначала Бога в любимом человеке, а потом уже его человеческую оболочку с ее телом и сознанием, то как бы Вы ни любили, человеческое будет вторичным и Вы от него зависеть не будете. Насколько во всем, что видите и что происходит вокруг, Вы видите и чувствуете Божественное, настолько Вы будете видеть Божественное и в любимом человеке.
Совсем парадоксальный случай произошел недавно. Я консультировал одного человека, причем не один раз. Сначала дела у него пошли хорошо. А потом все стало медленно и неуклонно “сползать вниз”. Более того, когда он начинал молиться и работать над собой, было еще хуже. Причем это происходило настолько плавно, что я четко не мог уловить, в чем же причина? У пациента постоянно закрывалось будущее. Сколько я ему ни объяснял, что такое зацепка за идеалы, принципы, надежды, мечты, он начинал работать: было улучшение, а потом опять все “валилось”. У пациента появилось ощущение, что в моей системе что-то не так.
— Похоже, Вам лучше не работать над собой так, как я советую, — сказал я ему.
Фактически происходил последний разговор. Он напоследок выяснял какие-то детали и задал неожиданный вопрос: — Скажите, я с детства мечтал о том, чтобы добиться гораздо большего, чем другие, и денег иметь больше, чем другие, и быть лучше других. Я большой грех совершил?
Никакого греха не было, все было совершенно нормально. Он был изумлен.
— Как же так, а я был уверен, что это грех, и целый год отмаливал его.
— Неплохо для начала, — сказал я, — целый год заниматься самоубийством.
Вот это и есть зацепка за идеалы, которая все время выходила. Любовь рождает и духовное, и материальное. Любовь — это и левое, и правое. Через любовь можно соединить все, что угодно, и примирить самые большие противоречия. Если же человек ориентирован не на любовь, а на духовность, то считается грехом все противоположное, т. е. устремления к материальному. Тогда обладание деньгами становится грехом, сексуальные желания — также, желание многого добиться и многое получить подлежит осуждению. Вам с детства прививали традиции духовности и одновременно впрыснули яд их приоритетности над любовью. А неправильное использование моей системы может быть очень опасно. Мне кажется, в таком случае лучше вообще не браться.