Отыскать любовь среди холода
Шрифт:
– Я точно не помню, но с какими-то блестящими вышивками в форме сердечек, птичек.
– Птички – это «Найк».
– Возможно.
– А купальники отдельные?
– Разные. Девушки мерзли, потому что погода была так себе. Официант обнес всех шампанским, но им пить не разрешили.
– Кто?
– С ними приехал молодой человек в белом костюме, каждой из них он был до плеча. Даже высокие каблуки не помогли.
– У мужчины высокие каблуки? – удивилась Света.
– Ну да, ботинки на специальном высоком каблуке. Потом девчонки,
– Им было холодно? – Марина съежилась, словно присутствовала при купании девушек.
– Нет, бассейн теплый, там они согрелись.
– И джакузи была?
– Да.
– И что дальше? – Юля интересовалась больше всех.
– Они плавали, смеялись, но мне показалось, все выглядело наигранно, как в плохом спектакле.
– А все остальные приглашенные?
– Кое-кто из молодых мужчин их поддержал. Поплавали с ними, поиграли в мячик. Но большинство просто бродили вокруг, ели шашлыки, пили вино.
– А как все были одеты? – поинтересовалась Юля.
– В красивых нарядах, наверное, очень дорогих, но некоторые украшали себя ретроаксессуарами. Шляпки, сумки выглядели так, если бы их выудили из старых сундуков.
– Так это же самый шик, винтаж называется. – Юля буквально подскочила. – Стоит бешеные деньги. Кстати, в ГУМе есть секция винтажных аксессуаров.
Я рассказала, что у мамы на антресоли видела такого же фасона шляпку и кожаную сумку в форме трапеции на застежке, как у кошелька. Она уговаривала взять ее себе. Мне представлялось, что все это давно вышло из моды. Оказывается, вновь вошло и называется винтажем!
Однако надо было возвращать обновку, с которой я уже сжилась.
Мне все дружно помогли запаковать ботиночки, и я понуро пошла их возвращать.
В палатке работала уже другая девушка.
– И вы тоже на возврат? – вздохнула она. – Давайте чек.
– А что, кто-нибудь еще возвращал?
– Три пары было. Все три вернули. Я вам вот что посоветую, – у девушки был украинский говорок, – идите в настоящий бутик, если, конечно, деньгами богаты. А у нас... – Она махнула рукой.
Я не стала выяснять, что у них. Получила сумму, эквивалентную двумстам долларам, в рублях. Немного потеряла, потому что был уже другой курс обмена, и, послушав в конце концов совета Лени, купила новый деловой костюм.
Глава шестая
В Сан-Франциско я приехала не брошенной, никому не нужной женщиной в старом костюме с потертыми рукавами, а деловой женщиной в наряде от «Макс Мара», человеком, у которого появилось завтра. Это придавало мне силы и интерес к жизни.
Здесь все было необычным и новым. И знаменитый 39-й прогулочный причал с множеством магазинов и ресторанчиков, и туристический трамвайчик из далекого прошлого, и цветочная улица, крутыми виражами спускающаяся к океану. И даже уникальная тюрьма Алькатрас, с которой невозможно сбежать, потому что она на острове, а вокруг холодный океан. И деревянные
Однако симпозиум под названием «Врачи за экологию» не напоминал комсомольский съезд-халяву, на которую рассчитывал Леня. На нем никто не дремал, не читали из-под полы детективы, купленные в книжном киоске в фойе. Выступления врачей из разных стран были такими интересными, что долгие часы пролетали, как один миг. Леня, поначалу просивший меня отметиться за него и прогуливавший рабочее время, после прочтения моих конспектов заинтересовался, стал ходить и втянулся так, что с неохотой покидал кресло, когда объявляли перерыв.
– Столько, сколько я узнал за неделю, – сказал он мне, – за шесть лет в институте не набрался.
В зале мы сидели вместе. Места были постоянные. Мы узнавали соседей, здоровались. Молодая женщина, соседка по креслу, с интересом прислушивалась, когда мы перекидывались с Ленькой словечками типа: «не въезжаешь, поехала крыша» и прочими наворотами «новорусского» языка. Не выдержав, как-то она обратилась ко мне:
– Я немного говорю по-русски, но, когда вы беседуете, я не понимаю ничего.
Я рассмеялась:
– И не должны. Это шутки, современный сленг.
Мы познакомились. Ее звали Санди. Она работала анестезиологом в клинике Лос-Анджелеса.
Вечерами спонсоры устраивали банкеты для того, чтобы участники могли выпить, расслабиться, поделиться впечатлениями от услышанного за день. Приемы проходили очень демократично. И мои представления об американских выходах в свет исчезли напрочь. Конечно, вечером участники съезда старались одеться понаряднее. У женщин и каблук повыше, и прическа другая.
Санди, которую я не сразу узнала на одном из таких приемов – так она преобразилась, – увидев нас с Леней, радостно помахала, подошла и присела за наш столик. Она подняла волосы вверх и уложила их валиком, подкрасилась, отчего стала выглядеть намного привлекательнее. Костюм с блузкой, который на ней был днем, она поменяла на бежевое платье ниже колена, с небольшим вырезом на шее. И тонюсенькая цепочка.
Никаких килограммов золота с бриллиантами и вычурных нарядов на собравшихся, как я воображала себе светский раут в Америке, обнаружить не удалось.
Официанты разносили напитки, шампанское, вино. Санди попросила джин. Она была очень приветлива и мила. Леня принес нам из бара джин с тоником. Чуть опьянев, она стала проявлять внимание к моему коллеге. Но Ленька изображал из себя верного семьянина и не поддавался. Хотя в Москве, в нашем медцентре, ходили слухи про него и... молоденьких сестричек, даже про Марину, к которой я перебралась жить. Но наверное, это были только сплетни. К Санди без конца подходили знакомые, она представляла нас. Узнав, что мы из Москвы, люди смотрели попеременно то на меня, то на Леню как на диковинное племя.