Отыскать любовь среди холода
Шрифт:
От ужаса я чуть не вылетела с четырнадцатого этажа. Потому что в квартире не было ничего: ни стен, ни дверей, ни окон. Да, окон не было тоже, они были затянуты пленкой.
– Он собирался начать ремонт, но жизненная ситуация изменилась.
– А стены? Стены куда подевались? Он что, их снес?
– Их не было вообще. Теперь так строят. Ты не знала? Люди все равно их разрушают, переносят. Чтобы спланировать самому, понимаешь?
– Это ведь еще кучу денег вкладывать. Я знаю, мой отец
– Что делать, – согласился Леня. – У меня двумя этажами ниже. Хочешь посмотреть? Ребята из Молдавии заканчивают ремонт. Зато тебе архитектора нанимать не надо. Сделаешь по моей планировке. А строители недорогие, берут сущие гроши. Я их прямо тебе и передам. Только материалы будут денег стоить.
– А что, еще и архитектора нанимают?
– А ты думала? Тут даже воздуховода нет.
Когда мы с Леней посчитали все: сантехоборудование, кухню и прочие батареи...
– Поеду к родителям.
– Ты им еще ничего не говорила?
– Нет.
«Вот обрадуются», – думала я, звоня в дверь.
– Наконец-то про нас вспомнила. – Мама начала с выговора.
– А зачем мы ей? – поддержал папа, раскладывая за столом пасьянс. – Старые, больные. Еще чего-нибудь попросят. Мы с мамой, как бездомные, ни детей, ни внуков! Других навещают, подарки приносят.
– Я вам тоже принесла. Это от меня, это от Андрюши. – Я выложила подарки на стол. Для мамы ночнушку купила, для папы пижаму.
– Я же говорил, – продолжал недовольно бурчать папа, даже не взглянув на презенты. – А зятю и вовсе на нас наплевать?
– Почему? – раздумывая, с чего начать, потянула я время.
– Почему-почему, – передразнил папа, – мы не виделись с ним почти год.
Ага, все правильно, он и к родителям со мной не ездил около года, значит, это началось...
– Наташа, так действительно нельзя, – вступила в разговор мама. – У нас провод телефонный отошел, барахлит стиральная машина, Сергей обещал посмотреть. Когда, наконец?
– Никогда, – грустно сообщила я.
– Это еще почему? – гневно переспросил папа.
– Потому что мы разошлись.
– Когда?
– Вчера.
– Ты шутишь?
– Нет. На днях суд.
– Так... – Папа смешал карты. – Как всегда, мы узнаем последние.
– Он что, кого-нибудь нашел? – спросила мама.
– Нет... да, кажется. Я не интересовалась.
– Я так и знала. Я знала про него всегда. Вещь в себе... молчит, всегда молчит. Закрытый он человек. Не люблю таких. У русского человека душа должна быть нараспашку.
Я понимала, на что мама намекала. У Сережи дед был родом из Прибалтики. Кажется, по национальности латыш. Но он давно умер. Бабушка была русская, москвичка. Только для моей мамы это
– Что ты теперь будешь делать?
Я, как могла, бодрилась перед родителями.
– Жить дальше.
– Как?
– Куплю себе квартиру.
– Так, – еще раз, но уже более грозно повторил папа.
– А деньги?
– Он мне обещал дать.
– Это хорошо, – сразу успокоились они.
– Но я хотела вас попросить...
– Ты знаешь, что мы с папой нищие. Этот дефолт... – не дав мне досказать, распричиталась мама. – Да, и еще мы в «МММ» столько отдали.
«Ясно, что про деньги не может быть и речи, – подумала я. – Тогда о другом».
– Мама, – глядя ей прямо в глаза, попросила я, – можно я поживу у вас в моей комнате, пока ремонт в моей квартире не кончится?
Они переглянулись.
– Ты старую квартиру покупаешь?
– Нет, новую. Но там полный недострой. Нет стен, дверей. В общем, нельзя жить.
– Ты хочешь перебраться к нам с Андреем?
– Пока одна. Он с отцом поживет.
– Пока? – Мама переглянулась с отцом. – Видишь ли, – мягко начала мама, – конечно, наш дом всегда твой. Но после стольких лет... Мы все тут переставили... и теперь с папой спим в разных комнатах. Конечно, мы можем потесниться... но не лучше ли тебе пока снять?
– А что, он тебя на улицу выставляет? – грозно встрепенулся папа.
– У него новая жена рожает.
– Даже так! Ай да молодец, зятек! Ай да молодец!
– Поэтому им нужно срочно.
– Это тебе нужно срочно, – поправил меня язвительно отец.
Все замолчали. Вдруг в стенах моего родного дома, где я выросла, откуда с букетом цветов первый раз пошла в первый класс, мне стало неуютно, холодно, даже морозно, словно на меня надвигался ледяной айсберг. А ведь я рассчитывала услышать что-то вроде: «Доченька, в жизни бывает всякое, мы с тобой!»
– Ну ладно, я пойду.
– Ты сошла с ума, что влезла в строительство, – вдруг гневно разразился отец. – Ты ведь в этом ничего не понимаешь! Тебя надуют... сдерут три шкуры. Потом все придется заново переделывать.
– Да, – поддакнула мама.
– Кто тебя надоумил?
– Мне нужно бежать. – Я решительно поднялась.
– Добегалась, – зло процедил отец, провожая меня до дверей.
– Если что, звони, – сжалилась мама.
– Ладно.
После разговора с ними я поняла, что мне в жизни надеяться не на кого. «Доктор, излечи сам себя», – лезли в голову институтские истины. Пришла домой, приняла снотворное и уснула. Звонок поднял меня с постели. На часах половина первого.