Отзвук

Лебедев Юрий

– Получается.

– В театре ты ещё появлялся в тот день?

– Да, хотя мог сразу и домой свалить.

– Зачем же вернулся?

– Декораторша Нинель Эдуардовна просила на сцене помочь. Там людей что ли не хватало.

– А, Тёму ты видел в тот день?

– Это столяра? Да, заходил в конце дня в его контору. Что запомнилось: циркулярка работает, а он сидит размышляет. Я ему говорю: выключи. Он, как зомби смотрит сквозь меня. Потом поднимается уходить. Я опять: выруби аппарат! Он: ага. Только возвращаться не стал. Общий

рубильник выключил, обесточил всю мастерскую, дверь запер на ключ и ушёл.

– А, на сцене в тот день справились?

– Естественно.

– Кого-нибудь помните кто работал с вами тогда?

– Толика Швецова точно. Кажется, ещё Вася электрик помогал. Его запомнил только потому, что он там редко появлялся. Он больше по тёмным местам, не на сцене. Тогда видно, действительно людей не хватало.

– Вася это тот, которого машина задавила, – поспешил блеснуть Жаров своей осведомлённостью.

– Вы в курсе? Опять вопрос, – Тупота демонстративно прикрыл ладонью свой рот. – Да, сейчас вспомнилось отчётливо в тот день напрягли меня театралы. Ещё этот хлыщ Шарапов куда-то пропал!

– Шарапов? – переспросил Жаров и поворошил своими бумагами. – В списке нет работника с такой фамилией.

– Да, это погоняло у него такое. После фильма «Место встречи изменить нельзя» приклеилось к нему. На самом деле он этот, как его Барышев.

– Почему такая ассоциация с фильмом? Он чем-то был похож на опера из убойного отдела?

Тупота искренне расхохотался.

– Он, как моль был. Сядет на кучу тряпья, не различишь без лупы. Вечно подслушивал.

– Имеются сведения, что он был влюблён в актрису Елену Тёмину?

Тупота расхохотался ещё пуще.

– Ой! Держите меня семеро! Рассмешили. Где он, и где Тёмина. Крыс и чайка. Скорее я был в неё влюблён, а она сто процентов меня и не помнит поди.

– Помнит, – коротко сообщил следователь, – Андрюшеньку.

– Правда, – притих Тупота. – Эх, если бы не тот конфуз с девчонкой.

– Девчонкой? – напрягся Жаров. – С её дочерью?

– Нет. С той, что мои кореша помяли.

– Ладно, – Жаров снова вспомнил о местоимении «вы». – Вернёмся к вашей памяти. Я вот заметил, что из всех персонажей того времени без заминки вы назвали только одно имя Толик Швецов.

– Ничего удивительного. Он всегда заметный в память врезается, тем более с ним я и сейчас иногда общаюсь. Могу телефон и адрес дать, если у вас его ещё нет, – достал он из кармана записную книжку. – Мы с батей его иногда нанимаем, если у нас тут что-нибудь сломать или передвинуть требуется. А так он безработный по шабашкам чалится.

– А, фамилия Шнейдер вам ни о чём не говорит? – спросил Жаров, как бы между делом, записывая данные Швецова.

– Тоже работник театра? Не помню. После того дня, мне батя запретил в театре появляться. Велел чубчик брить в войска. Так что никого из тех граждан я более не встречал.

– Разберёмся, – Жаров напоследок поддернул его,

как рыбак уже попавшую на крючок рыбу, чтобы не вздумал опять в какой-либо омут схорониться, залечь на дно.

Когда Жаров отошёл довольно далеко от складов, то услышал топот у себя за спиной и крик:

– Подождите!

Под ложечкой у Лёни непроизвольно похолодело, как будто наградной пистолет генерала впился ему в бок.

– Вот, – подбежал к нему Тупота с каким-то тяжелым пакетом в руках, – я же тогда при встрече вас и правда за грибника принял. Не без причины же! Здесь этих грибов вокруг складов немеряно. Возьмите. Сегодня с утра насобирал. Не в качестве мзды, естественно. Просто они у меня уже в печёнках сидят.

Когда, вернувшись домой, Жаров попытался порадовать маму коллекцией лесных красавцев, та восторга не проявила.

– У вас что зарплату на службе грибами стали выдавать или это премия?

– В лесу в засаде просидел весь день. Попутно отоварился.

Конечно, мама поняла, что это шутка, но даже не улыбнулась. Губы её поджались до толщины ниточки.

– Для твоей этой Галуши я их чистить и жарить не буду. Вызывай свою ненаглядную и вперёд.

– Ах, вот оно в чём дело!

Леонид всё-таки отправился к телефону, но звонок к Гале имел почти такие же последствия.

– Что помогли тебе твои Гали Ляли? – съязвила мать, когда застала сына в кухне, орудующего у сковородки с грибами.

– Она занята.

– Конечно! – воскликнула мама, демонстративно всплеснув руками. – Безработной работать недосуг! Зато к столу она не опоздает. Ни капельки не сомневаюсь.

Прогноз матери сбылся на сто процентов. Стоило Лёне снять сковороду с плиты, как входная дверь открылась. Ключ у Галы был свой. Их взаимоотношения были уже на таком уровне. Тем более ночевать у себя дома его невесте было не сподручно. Там жилплощадь всецело оккупировал её старший брат со своей семьёй с двумя детьми плюс родители самой Галы.

Девушка спешила на запах жаренья так, что обувь с неё слетела в разные стороны со страшной силой, как от взрыва. Не снимая куртки. она ринулась дальше, чуть не сбив с ног будущую свекровь, которая поспешила демонстративно покинуть кухню.

– Стоп! – резко осадил порыв невесты её жених, накрыв сковородку крышкой. – Не так резко.

– Что такое? – завизжала Гала, тыкая в Лёню вилкой, которую уже успела схватить. – Я есть хочу, изверг!

– Иди на х… холодильник. Там поищи пропитания. Грибы тебе есть нельзя.

– Почему? Я что беременная!

– Объясняю. Грибы я получил из рук подозреваемого в качестве взятки. Опасаюсь, что они могут оказаться ядовитыми.

– Это правда, сынок? – в кухню озабоченной наседкой спешно возвратилась мать.

– Нет, мама, Гала не беремена, – сын понял её обеспокоенность по-своему.

– Я о грибах. Они правда отравлены? Зачем же ты их готовил?

Конец ознакомительного фрагмента.