Отзвук
Шрифт:
– Кто это? Откуда она тебя знает? Эта мамзель с улыбкой Моны Лизы?
– Администратор. Именно от неё будет зависеть, достанется ли тебе должность гардеробщицы.
– Ты что это на полном серьёзе? Я думала ты шутишь.
– Какие уж тут шутки на поприще борьбы с безработицей.
Спектакль Леониду на удивление понравился. Смешная комедия, почти фарс. Фигурировал там и представитель силовых структур только западного образца. Полицейский в пьесе имел какой-то размытый сценический образ: то блистал умом и эрудицией, то был смешон и до безобразия глуп. На главных ролях фигурировали
После финала зрители, стоя, долго хлопали артистам. Даже его спутница, недалёкая в культурном воспитании, впала в состояние эйфории и по примеру других восторженных зрителей стала повизгивать «браво» и «бис».
– Хочешь за кулисы попасть? – напыщенно предложил ей Лёня.
– А, можно?
– Со мной реально всё.
Жарову даже не пришлось воспользоваться служебным удостоверением, а как пройти к нужной гримёрке он уже знал. Пожилые актрисы встретили его с энтузиазмом.
– Извините, дамы, что мы к вам без цветов.
– Извиняйтесь уж сразу за всё, молодой человек, что без колбасы, чёрной икры, золота, бриллиантов, шубы и автомобиля, – пробасила Людмила.
Все дружно захохотали.
– Какие весёлые, – бесцеремонно пискнула Гала и захлопала в ладоши.
– Девушка, только без «биса», пожалуйста. Мы хоть и глуховаты, но ваше экзальтированное сопрано резанет-таки наши подряхлевшие барабанные перепонки. Помещение для бурных и продолжительных аплодисментов здесь всё-таки маловато будет.
– Не поняла, – переспросила Гала, – что такое безбиса? У меня нет никакого безбиса.
Все снова грохнули от смеха. Вера ухватила Галу за руки.
– Девуля, вы такая чудесная непосредственность. Восхищаюсь!
Когда все успокоились, Жаров решил всё-таки поговорить и по делу. Сначала он продемонстрировал весёлым актрисам фотографии, полученные им у Тёминой.
– Вот, здесь и я! – радостно воскликнула Люда. – Вот Тёмина, Липатова.
– А, меня нет ни на одном фото, – расстроилась Вера.
– Чтобы в кадр попало твоё «кушать подано», понадобилось бы километр плёнки нащёлкать, – уколола её коллега.
Вера обиженно отстранилась, переключившись на Галу.
– Так вы, девушка, невеста нашего Пинкертона, а чем занимаетесь?
– А, почему я невеста этого вашего Пикертона?
– Ой! – Вера снова всплеснула руками, зачаровано глядя на свою молодую собеседницу. – И вновь божественная непосредственность! Вы чудо!
Пока Галу отвлекла Вера, Жаров достал свой ворох документов.
– Людмила, – обратился он, как на официальном допросе, но застопорился, не зная полного имени.
– Георгиевна, – подсказала пожилая собеседница, проявив ещё живую резвость ума. – Но лучше просто Люда. Я не разрешаю, я прошу так обращаться, даже приказываю.
– Хорошо, Людмила Георгиевна, – тут же нарушил приказ вежливый опер, – я хотел бы у вас уточнить кое-что, упущенное вчера. Вот вы говорили о некоем Тёме. Вы его хорошо знали?
– Ну, как все, – она явно не ожидала разговора в этом направлении. – Он хоть и молодой, но специалист был хороший. Если что нужно по дому сделать или починить, он никому
– Вера, к тебе Тёма приходил что-нибудь делать?
Напарница актриса увлечённо демонстрировала Гале элементы актёрского грима и прореагировала вскользь:
– Какой Тёма?
– Ой! Да ну, тебя!
– А, у Тёминой он бывал чаще? Правильно я понимаю? – Жаров концентрировал разговор на более собранной собеседнице.
– Да, он ведь ещё девочку её опекал. Мои дети тогда уже постарше были. Мне от него подобная помощь не требовалась. Да и не водила я их в театр так часто. Было с кем оставить.
– А, вы не знаете, где он сейчас?
– Понятия не имею. Вы поинтересуйтесь у его коллег. Мы ведь труппа взаимодействие с технарями у нас тудым-сюдым.
– Чтобы найти этих коллег придётся ещё постараться. В нынешнем составе никого с тех времён не сохранилось. Вот список, – Жаров развернул одну из бумаг. – Посмотрите, может кого вспомните из персонала. Творческих работников пропустите и начните вот отсюда.
– Вот он Тёма, – сразу же ткнула пальцем Людмила, – Артём Иванов.
– А, разве не Шнейдер?
– Шнейдер? – выпучила глаза Людмила Георгиевна. – Почему Шнейдер? Я же вам говорю: Артём Иванов.
– А, вот смотрите ниже фамилия Шнейдер, – раздражённо ткнул пальцем уже Лёня.
– Так это Шнайдер Соломон Иванович. Светотехник. Он уже умер.
– Боже, что у вас тут творится, – Жаров занервничал. – Бардак какой-то! Артём Иванов! Шнайдер Иванович! Ладно, пошли дальше.
–Вот этого помню. Толик Швецов. Пренеприятный тип. Грубиян и хам. Работник сцены. Мы репетируем, а он рояль, скажем, передвигает и поливает нас по чём зря. Бездельники, тунеядцы, паразиты на теле народа, гнилая прослойка и всё в том же духе. Представьте ему всё сходило с рук. Начальство его терпело. Он был силён, как бык. Им крепкий работник был важнее раненной души артиста. Сейчас бы его попёрли в два счёта, а тогда «пролетарии всех стран соединяйтесь». Терпели, наверное, чтобы безработицы в стране не было. Хотя если отбросить его лексикон в сторону, парень он был неплохой. Мебель перевезти на любой этаж без проблем. Этого вот припоминаю Барышев, – двигалась она по списку дальше. – Тоже тот ещё экземпляр. Одежда у него была хуже, чем из нынешнего секонд хенда. Специалист: принеси-отодвинь, подмети-подвинься. Кстати, если уж вы Тёминой занимаетесь, то этот типчик был в неё влюблён. Помнишь, Вера. Прямо боготворил её. Когда она на сцене, он спрячется за кулисами и смотрит, смотрит…
– А, она об этом знала?
– Конечно, и ей это ужасно не нравилось. Но не потребуешь же у начальства: увольте этого работника, а то он на меня слишком пристально смотрит. Сторонилась его по максимуму. Так следующий Андрей Тупота. Этого не запомнить нельзя. Генеральский сынок. Его папа к нам в театр устроил, чтобы от какого-то преступления скрыть. Потом в армию спровадил куда подальше. Тоже мне нашёл место для сокрытия мажора уголовника. Под святой алтарь искусства утаил своего отпрыска подонка. У нас лично для него и работу придумали. Надевать и снимать чехлы на кресла в зрительном зале. Сейчас их не применяют, а тогда мебель берегли. Но вот на него Толик Швецов не кричал, что он паразит на теле народа. Потому что водку с ним пил на генеральские шиши.