Отзвуки сердца
Шрифт:
— Дай мне посмотреть, — сказала я, пытаясь оттолкнуть его руки. — Риск, опусти руки.
— Больно!
— Знаю, большой ребенок. — Оттолкнула его руки. — Дай мне посмотреть.
Когда он опустил руки я, убедилась что нет крови, и положила ему на голову свой пакет с горошком. С шипением он потянулся вверх и перевернул пакет, пытаясь уменьшить боль, которую чувствовал. Спрыгнув с табурета, я расправила полотенце и повесила его обратно на крючок на стене.
— Просто чтобы ты знала, — ворчал Риск. — Возможно,
Мои губы дрогнули.
— Во мне пять футов, — пожала я плечами. — Дотянуться до верхних шкафов — проблема, поэтому мне нужен табурет для ног.
— Как я и говорил, — сказал Риск. — Самое милое создание на свете.
Я покачала головой.
— Хочешь чашечку чая?
— Да, пожалуйста, — кивнул Риск. — Тогда можем мы сядем и ты скажешь, кто тебя ударил.
Сказать ему, что Оуэн Дэй ударил меня? Точно нет. Представляю, что произойдет, если расскажу. Риск принял бы поступок Оуэна на свой счет из-за того, что было раньше. Вероятно, он бы явился к нему домой и избил того до потери сознания, чтобы отомстить за всю боль, через которую Оуэн заставил его пройти. Было только одно место, где Риск мог оказаться. Тюрьма. Нет, я не расскажу ему о том, что произошло. Без шансов.
— Никто меня не бил, — подчеркнула. — Я буквально вошла в дверь, выходя из больницы, потому что не смотрела, куда иду. Так устала, что едва могла стоять прямо, Риск. Периодически я неуклюжая, знаю! Но так больно врезаться в дверь — такого еще не было.
— Честно?
Мне стало нехорошо, когда сказала:
— Честное слово.
Риск кивнул.
— Хорошо, тогда я тебе верю.
У меня во рту остался неприятный привкус после лжи, которую подтвердила, но это было для его же блага.
— Спасибо. — Я занялась приготовлением чая. — Оат. Иди мамочке, малыш.
Оат остался в спальне.
— Оат? — повторил Риск. — Ты назвала пса Оат?
— У нее красноватая шерсть, — Я пожала плечами. — Мне показалось уместным назвать ее в честь «Blood Oath».
Риск фыркнул, садясь за кухонный стол.
— Когда ты его завела?
— Восемь лет назад, — ответила я. — Соседка не могла найти для него дом. Он быа самым маленьким из всех щенков, а я влюбилась, когда увидела его большие голубые глаза и забрала домой. С тех пор он здесь.
— Ты всегда была помешана на голубых глазах.
На его голубых глазах больше, чем на чьих-либо ещё.
— Ага, — изобразила невозмутимость. — Он мой рыженький дружочек. И такой же трусишка, как ты.
— Я не боюсь его, — мягко возразил Риск. — Он просто застал меня врасплох, вот и всё.
Я ухмыльнулась, стоя к нему спиной.
— Ладно, крутой парень.
Заварила чай и отнесла чашки на стол, поставив одну на подставку перед собой, а другую — перед Риском. Когда села и посмотрела
— Это так чертовски странно. — Я судорожно сжала руки. — Не могу поверить, что ты на моей кухне, пьешь чай.
Риск откинулся на спинку стула, вытянув свои длинные ноги и гляделся вокруг, как мне показалось, с нежностью.
— Она кажется меньше.
— Наверное, просто ты стал выше.
— Умничаешь, да. — Риск ухмыльнулся. — Я не вырос ни на дюйм. По-прежнему шесть футов четыре дюйма.
— Я тоже не выросла ни на дюйм, по-прежнему пять с небольшим.
— Это я понял, Фродо.
— Начинай не с меня, Гендальф!
Веселая улыбка Риска заставила меня рассмеяться. Привычное подшучивание над ростом друг друга помогло сломать лёд, по которому мы ходили. Это хоть и ослабило напряжение, но не избавило от странного ощущения сидеть напротив Риска и пить чай. Казалось, мы не виделись года и все по-прежнему, но это было так.
— Я думала, что ты изменился, — сказала ему. — После прошлой ночи думала, что ты уже не тот человек, которого я знала.
— Изменился. Только не стал жестоким, в этом ты права. — Он кивнул. — Во многом я всё тот же, просто повзрослел.
Наверное, я могла его понять лучше чем многие.
— Странно снова быть здесь? — Глотнула чай. — Наверняка так и есть, здесь ведь ничего не изменилось.
— Это так странно, — покачал головой Риск, — даже пугает, насколько всё неизменно, а еще это очень приятно.
— Держу пари так и есть. — Кивнула я. — Единственное, что меняется в Саутуолде, — лица. Мне всегда это нравилось.
Риск взглянул на моё ожерелье, затем перевёл взгляд на воздушную коробку, которая всё ещё висела на стене.
— Как астма?
Когда он снова посмотрел на меня, я покачала головой, а он нахмурился.
— Это единственное, что, как я надеялся, изменится.
— Спасибо. — Тронутая его беспокойством о моём здоровье, улыбнулась — Моя астма — часть меня, честно говоря, не знаю, какой была бы жизнь без неё.
Риск провёл пальцем по ручке своей чашки.
— Как мама?
— Сейчас в больнице Святой Елизаветы, — сказала я. — Недавно легла. У неё пневмония, которая становится только хуже. Врач сказал, что мы сейчас на последней стадии.
— Чёрт. Мне жаль, Фрэнки.
— Спасибо, — вежливо улыбнулась ему. — Всегда знала, что это время наступит, а теперь кажется, что оно подкралось внезапно. Действительно время — никому не друг.
— Ничего, если я навещу её? — Осторожно спросил Риск. — Твоя мама всегда была добра ко мне.
— Эм, конечно. — Я растерла ладони. — Но она тебя не вспомнит. Большую часть времени она не узнает ни меня, ни Майкла.
— Дерьмо, Фрэнки. Мне так жаль.
Он уже дважды повторил это.