Отзвуки сердца
Шрифт:
— Просто закрывай на них глаза, как это делают все остальные.
— Я не все остальные, Риск! Я не позволю кому-то сделать это дерьмо с тобой, если смогу — не позволю.
Её слова шокировали нас обоих, судя по широко раскрытым глазам на красивом лице. Поспешно повернувшись ко мне спиной, она направилась прямо к задней двери кухни, но едва успела сделать два шага, как мои руки коснулись её плеч и развернули обратно. У меня сжалось нутро, когда слезинка скатилась по щеке Фрэнки.
— Почему ты плачешь?
Она подняла руку и тут же
— Не плачу.
Я просто молча на неё уставился.
— Прекрасно. Плачу, — Фрэнк посмотрела вниз на свои ноги. — Меня просто бесит, что ты не можешь даже поесть спокойно, чтобы тебя никто не беспокоил. Все эти незнакомцы хотят чего-то, но ты даёшь им песни, этого должно быть достаточно. Мне это не нравится. Если смогу остановить одного из них от эксплуатации тебя — сделаю это. Больше ни слова!
Она попыталась пройти мимо меня, но я преградил путь.
— Что? Если собираешься кричать на меня, просто начинай уже. Не собираюсь менять своё мнение, и ты ничего не мож…
Мне надоела, эта болтовня без умолку и я заткнул её поцелуем.
Поцелуй, который для любого другого человека выглядел бы целомудренным и невинным, заставил моё тело ослабеть, а голову закружиться. Сердце готово было разорваться в груди, когда Фрэнки раздвинула мягкие губы и её тёплый, влажный язык коснулся моего. Раньше никогда не думал, что вкус кого-то может быть таким знакомым, однако Фрэнки это удалось. Она потянулась вверх, обвила руками шею и притянула моё тело вровень со своим. Как и тогда, когда мы целовались на пирсе, рот Фрэнки поглощал мой в горячем неистовстве. Хотелось целовать её всю, прикасаться, раздеть, почувствовать жар тугой киски, обхватившей мой член. Одного её вкуса было недостаточно. Слишком долго жаждал насладиться самим её присутствием, вкусом и прикосновениями.
Я шёл по очень тонкой грани, хотел эту девушку больше, чем следующий вздох, хотя наша ситуация никак не изменилась.
— Чёрт, простите!
Фрэнки отпрыгнула от меня, словно от огня.
Мы оба посмотрели в сторону хлопающей двери на кухню. Голос принадлежал Мэю, поэтому я не волновался, но Фрэнки раскраснелась от того, что её застали целующейся со мной. Повернувшись к ней, поднёс руки к щёчкам и провёл кончиками пальцев по горячей, раскрасневшейся коже. Заметил, что синяк вокруг глаза начал менять цвет. Становился жёлто-зелёного цвета. Это было исцеление.
— Ты такая красивая. — Улыбнулся я. — Люблю, когда ты смущаешься: лицо светится, как нос Рудольфа. Ты действительно моя маленькая вишенка.
Фрэнки издала сдавленный вздох, подалась вперёд и спрятала лицо у меня на груди, заставив меня рассмеяться.
— Только ты можешь за несколько минут перейти от бешенства к смущению. Боже, как же я по тебе скучал.
Ее руки крепко обвились вокруг моей талии.
— Ты ведь зашёл позавтракать, верно?
— Да. — Сказал я в ответ. — И тебя увидеть.
Фрэнки отступила назад, щеки всё ещё пылали, и сказала:
— Давай,
— Мэй будет счастлив. — Усмехнулся я задорно. — Он умирает от голода.
Вышел вслед за ней из кухни. Джо, Анна и Мэй прислонились к стойке обслуживания и когда, увидели нас, расслабились.
— Слава Богу, — сказал Джо, положив руку на грудь. — Я думал, ты его убьёшь.
— Я тоже, — Анна закивала головой. — Никогда не слышала, чтобы ты так ругалась или кричала. Ты очень страшная, когда выходишь из себя.
— Как я и говорил, прелесть, — сказал Мэй Анне. — Именно в маленьких собачках всегда есть самая большая сила.
Фрэнки закатила глаза, а я захихикал.
— Давайте просто оставим то, что произошло, в прошлом, — сказала она. — Что сказала полиция?
— Они взяли наши показания после того, как ты дала свои. Я подал заявление и предоставил доступ к нашим камерам видеонаблюдения, чтобы они получили запись того, как мужчина напал на тебя.
— Он не нападал на меня, — подчеркнула Фрэнки, взглянув на меня. — Он просто… потянул за швабру и я упала.
— Этот ублюдок пытался запугать тебя, — заявил Джо. — Он нарушил границы частной собственности и, если его поймают, я выдвину обвинение.
Я был полностью согласен с Джо, но по опыту знал, что фотографам может сойти с рук гораздо худшее, чем незаконное проникновение и запугивание. Но не стал говорить об этом Фрэнки, она хотела забыть об этом.
— Давайте просто продолжим наш день. Смотрите, — она указала на дверь, — к нам идут клиенты.
Оказалось, что посетителями была группа подростков — Грешников, которые носили атрибутику нашей группы. Джо сразу сказал им не беспокоить нас и они послушались. Поскольку группа была небольшая, всего пять человек, мы с Мэем решили быстро сфотографироваться с ними и подписать их футболки.
— Можешь сфотографировать нас? — Спросил ребёнок у Фрэнки. — Пожалуйста.
— Конечно. — Улыбаясь, она взяла телефон, отступила назад и сказала: — Скажите «сыр».
— Сыыыыр.
Повторили все и улыбнулись.
Моя улыбка была самой большой, потому что, когда Фрэнки делала снимок, я осознал, что она тоже широко улыбается, как будто это она была на снимке, а не делала его. Это было чертовски мило.
— Риск. — Она бросила на меня пристальный взгляд. — Смотри в камеру.
— Прости. — Усмехнулся я от души. — Смотрю-смотрю.
После этого мы с Мэем сели в первую кабинку и Фрэнки приняла наш заказ, пока Анна была занята детьми. Они глазели на нас, но парочка взглядов в нашу сторону не доставая телефонов, была приятным изменением в обычном ритуале. Фрэнки записала наши заказы, каждый хотел полный английский завтрак, и вернулась минут через десять с большими тарелками еды. Мэй положил телефон и нахмурился, когда Фрэнк поставила перед нами еду.
— Что там?