Отзвуки сердца
Шрифт:
— Знаю это чувство, — он поставил передо мной чашку чая.
Я была в доме, который делили Майкл и моя мама. Все выглядело точно так же, как и тогда когда мама была жива, но ощущения уже не те. Словно её присутствие исчезло, хотя её вещи всё еще были здесь. Может где-то в глубине души, я надеялась, что когда приду сюда смогу ощутить ее незримое присутствие и побуду с ней таким образом. Увы.
— Хочу спросить, как у тебя дела, но думаю, что тебе уже надоел этот вопрос, впрочем как и мне.
Правда.
— Сегодня хороший день, — призналась я. — Но, Боже, я скучаю по ней, Майкл. Мне ее так не хватает.
— Мне тоже, милая. И всегда будет не хватать.
— Хоть это и странно, — я погладила ручку на своей чашке. — Но женщина, которую мы знали, покинула нас давным-давно, а теперь, когда она ушла полностью, кажется, что мне снова приходится оплакивать ее уход.
— Это просто скорбь, Фрэнки. Не старайся найти в ней смысл. Мы знаем, что у горя есть стадии, но ни один человек не горюет одинаково. Люди не созданы для того, чтобы просто смириться с тем, что те, кого любим больше всего, могут уйти навсегда. Именно поэтому нам так долго приходится жить с болью. Потом наступает момент, когда при мысли о них хочется лишь улыбнуться. Даже улыбка при воспоминании об ушедшем любимом человеке — это скорбь. Не позволяй никому и никогда говорить тебе обратное.
— Ты прав, — согласилась я. — Понимаю. Просто хочется найти способ справиться с этим чувством. Это больно.
Майкл потянулся и сжал мою руку.
— Знаю, дорогая.
Мое сердце разбилось, когда я посмотрела на отчима.
— Майкл, я когда-нибудь, по-настоящему, говорила, как сильно люблю тебя? — спросила я, сжимая его руку. — Пусть называю тебя по имени, но ты очень похож на моего отца. Ты знаешь это, правда?
Он широко улыбнулся, а в его глазах заблестели слезы.
— Конечно, я знаю, что ты любишь меня, — сказал он. — А ты — моя малышка. Фрэнки, ты мне как дочь.
Встав одновременно, мы крепко обнялись и заплакали. Оба чувствовали боль, потому что нам чертовски не хватало невероятной женщины.
— Я должна поговорить с тобой кое о чем.
— Это как-то связано с тем булыжником у тебя на пальце?
— Риск вернулся, — Я улыбнулась, как влюбленная дурочка. — Но думаю, ты уже знаешь, верно?
То, как я взглянула на Майкла, заставило его рассмеяться.
— Он ведь встал на одно колено, как следовало?
— Да. Встал. Ты такой проницательный.
Майкл взял мою руку и провел кончиками пальцев по обручальному кольцу. Мне все еще не верилось,
— Он взволнован? — спросил Майкл. — Новостью о ребенке?
О беременности я сообщила Майклу, когда была на двенадцатой неделе. Он очень обрадовался, что станет дедушкой.
— Безумно. — Покачала головой. — Ты был прав, не о чем было волноваться.
— Я же говорил.
Хмыкнула я в ответ.
— О, да.
Я посмотрела на человека, который когда-то был для меня не более чем семейным врачом. Теперь он — единственный родитель у меня, который остался жив. Осознание этого порождало какие-то грустные мысли в голове.
— Что случилось?
— Риск не может постоянно оставаться в Саутуолде круглый год. — С болью выдохнула я. — Ему приходится много путешествовать по работе, но он сказал, что у нас всё получится. Большую часть года мы будем проводим здесь, в Саутуолде, но будут гастроли или необходимые поездка в Штаты. Я хочу быть с ним в это время.
— Я бы не ожидал ничего меньшего, чем жена, желающая быть со своим мужем. — Майкл улыбнулся. — В чем же проблема?
Я опустила глаза.
— Мне… не хочется оставлять тебя и маму.
При мысли об этом я чувствовала себя ужасно.
— Посмотри на меня, малыш.
Я подняла глаза на Майкла и увидела как ярко светилась в них его любовь ко мне.
— Твоя мама будет с тобой, куда бы ты ни пошла. — Он сжал мою руку. — Она больше, чем кто-либо другой, знала, как сильно ты любишь Риска. Уверен, ей бы хотелось, чтобы ты провела с ним счастливую жизнь.
Я захныкала.
— Но как я могу просто оставить ее здесь… как я могу оставить тебя здесь совсем одного?
— О, милая, — улыбнулся Майкл. — Я не одинок. У меня есть друзья рядом и, как у тебя, у меня всё еще есть твоя мамочка.
— Мне просто… Мне так страшно. Саутволд так долго был моей жизнью.
— Ты боишься, что всё снова изменится, если ты уедешь?
Я молча кивнула.
— Я понимаю. — Большой палец Майкла ласково скользнул по моим костяшкам. — Ты была здесь так долго из-за мамы. Посвятила ей последние девять лет своей жизни, но теперь, малыш, пришло время тебе прожить свою жизнь. Для себя.