Отзвуки серебряного ветра. Мы – будем! Осознание
Шрифт:
– Да не так, чтобы особо срочное, просто пара социальных моделей по Трирроуну который день не сходятся.
– А, Трирроун… – проворчал статистик, недовольно морщась. – Не удивляюсь, если ты наших последних разработок не используешь. Страна достигла точки квази-перелома, а в ней, сама знаешь, все прежние методы анализа не работают, да и социальные процессы ускоряются в геометрической прогрессии.
– Хвост Проклятого! – выругалась Тина. – Мне-то откуда знать было? Предупредить не могли?
– Тинк, нам дышать некогда… – простонал Перлок. – Если бы не Биред с его нечеловеческой работоспособностью, так вообще зашились бы.
– Какой-такой Биред? – насторожилась дварх-полковник,
– Биред Касит, создатель того самого знаменитого метода Касита.
– Так он в ордене?!! – полезли на лоб глаза Тины. – Вот это номер!
– Всего два месяца назад Посвящение прошел, – кивнул Перлок, удивленно глядя на нее. – Я как услышал, что с Парга самого Биреда Касита привезли, так месяц вокруг него круги наворачивал, уговаривая к нам в отдел пойти. Уговорил-таки! А чему ты удивляешься?
– Он мой бывший муж… – вздохнула молодая женщина, озадаченно потирая лоб. – Удивлена, что он со мной не связался.
– Да мы его так загрузили, что бедняга даже спит урывками, – пояснил статистик, виновато улыбнувшись. – А тут еще Рави со своими керси приперся… Справимся, конечно, но трудно. Надо будет поискать на последних курсах университетов, может кого толкового и надыбаю. Анализ по Трирроуну мы постараемся сделать, но не раньше, чем через неделю. Как сделаем, перешлю тебе.
– Ладно, не к спеху, – улыбнулась Тина. – Дай мне Биреда, пожалуйста.
– Сейчас, гляну где его Проклятый носит. А, вот он. Даю.
На экране появилась простецкая физиономия Биреда. Сейчас он снова выглядел молодым парнем, видимо, прошел ти-анх, но внешность менять не захотел. Увидев бывшую жену, широко улыбнулся.
– Страшно рад тебя видеть, Тина! – его эмообраз действительно горел искренней радостью.
– Привет! – тоже улыбнулась она. – Рада, что ты все-таки к нам пошел. Только почему сразу не связался?
– Навязываться не хотел… – смущенно пожал плечами Биред. – Годы прошли, мы оба стали другими. А потом замотался, как не знаю кто. Перлок меня хорошо в оборот взял.
– Но ты же не хотел в орден идти…
– Не хотел, – тяжело вздохнул он. – Мы с тобой сколько не виделись, лет восемь, кажется?
– Да, – кивнула Тина. – Тебя, насколько я помню, пригласили преподавать в какой-то университет.
– А я сдуру их приглашение принял… – скривился Биред. – Как же, почетный доктор наук, горбом меня об камень. Забыл, что выскочек нигде не любят. Подумал, что в научной среде хоть поговорить с кем найдется, в отличие от деревни. Разогнался, наивный дурак… Гадючник, слова другого не подберу. Подсиживают друг друга господа ученые, склочничают, за статью в солидном журнале на все готовы, на любую подлость. Я два года в этом долбаном университете с трудом выдержал, и обратно в Стояный Лог сбежал. А там… Сама знаешь. Терпел, терпел, только с каждым днем все труднее и труднее становилось. Односельчане на меня, как на чокнутого, смотрели. С научной братией общаться никакого желания не было. Пару месяцев назад вышел свежим воздухом подышать, а тут Поиск ордена. Я и ляпнул: «Арн ил Аарн»… Сам не знаю, почему, уж больно тошно было. Результат видишь перед собой.
– И как тебе здесь?
– Хорошо, очень хорошо! – рассмеялся Биред. – Не верил твоим рассказам, а теперь вот сам убедился. Сказка… До сих пор не могу поверить, что никто вокруг не желает другому зла. Не желает и не делает. Эмпатия – чудо!
– Согласна. Действительно, чудо. Но ты заходи в гости, я сейчас в основном на станции «Ночной Путник» квартирую.
– Обязательно! – кивнул он. – Только сначала немного завал разгребем. Социоматика меня изумила, здешние ребята так мой метод адаптировали, что я до сих пор в состоянии
– Ясненько… – хихикнула Тина, весело поглядывая на бывшего мужа. – Перлок нашел еще одного сумасшедшего в свою команду безумцев. Ты только не слушай его, когда он станет тебя подначивать опробовать недоработанные модели на практике, ему за такие фокусы не раз влетало. Даже от Мастера как-то раз огреб на орехи.
– Дело житейское… – развел руками Биред, улыбнувшись. – Но я, в отличие от него, помню, что за социоматическими выкладками стоят живые люди и их судьбы. Люди, которым больно.
– Вот-вот! – резко кивнула дварх-полковник. – Постарайся этого не забывать. Но Благие с ним, ты все-таки зайди. Поговорим.
– Зайду. Ты послезавтра вечером свободна?
– Как будто. Сейчас занесу в память биокомпа. Готово, теперь точно буду свободна, если только война не начнется.
Попрощавшись, Тина отключилась. Довольно долго она сидела, молча улыбаясь и вспоминая. Биред все-таки в ордене… Она знала, что когда-нибудь это случится, слишком сильно в свое время изменился этот человек. И была очень рада за него. Еще одно обстоятельство утешало – Посвящение явно сняло безумную страсть к ней, которая у Биреда давно стала манией. Правда, еще неизвестно, что лучше – эта страсть или одержимость работой у оперативных статистиков. Команда Перлока отличалась особой бесшабашностью и некой сумасшедшинкой даже среди аарн. Но и талантливы же, черти, тоже до безумия. Если бы не они, то такого великолепного результата в Трирроуне добиться не удалось бы.
– К тебе гости, – проинформировал биокомп каюты. – Примешь?
– Кто?
– Ирна ран Сав.
Очень интересно! Сама пришла? Почему? Последние пару недель после достопамятного Посвящения, впервые проведенного Кержаком с Касрой, Илар почти не показывался на людях и выглядел настолько глуповато-счастливым, что Тина не могла нарадоваться. Ирна постоянно была с ним, и казалась не менее счастливой. А уж что шло от влюбленной пары в эмоэфире…
Но своих опасений по поводу странного появления девушки, слишком похожей на Иллинель, Тина не забыла. Тем более, что Никита Ненашев с Семеном Ревелем разделяли эти опасения. Но тщательный поиск в столице Тиума ничего не дал. Действительно, около двадцати лет назад неизвестная молодая женщина обратилась в контору работорговой касты и предложила купить у нее трехлетнюю девочку. Ребенок оказался очень красив, и работорговцы охотно отдали больше десяти годовых обязательств. С тех пор Ирна росла в воспитательном доме. Ничего подозрительного, разве что только мать, продавшая собственное дитя в рабство, бесследно исчезла. Даже двархи не сумели найти никаких ее следов. Только имя выяснили. Да, жила в одном из нищих кварталов столичного мегаполиса шлюховатая девка Экта Реден. Да, родила, видели ее с дитем. Да, потом ребенка не стало, может, помер, а у девки куча обязательств завелась откуда-то. Любовников своих на них содержала и попойки устраивала. Часто куда-то уезжала, а через несколько лет и вовсе пропала. Ничего подозрительного, обычная для Тиума история.
И все-таки что-то Тине в этом не нравилось. Она искренне надеялась, что ее подозрения – не ревность. Никита тоже не оставлял попыток что-нибудь выяснить, и тоже не мог объяснить, почему. Что-то на грани предчувствия, не более того.
– Впусти! – коротко приказала дварх-полковник.
В каюте появилась Ирна. Она выглядела очень смущенной, но решительной. Да что там, эмофон гостьи буквально пылал решимостью. С чего бы это, интересно? Окинув ее взглядом, Тина задумчиво хмыкнула. Форма хорошо подчеркивала идеальную фигуру, и девушка смотрелась донельзя соблазнительно.