Овации
Шрифт:
Я все профукал. Во всех сферах социальной жизни. Я думал о том, что я – лох. И только мысль о том, что я жив и постоянно где-то работаю, радовала меня.
10.01.2018
Повешусь
Я заистерил после того, как от меня ушла жена с ребенком. Или вначале я стал истерить, а потом они ушли к ее матери, забрав вещи. Я не помнил подробностей. Мать повела меня к психиатру. Ей сказали, что я – психопат. Назначили таблетки. Я немного успокаивался, не проявлял уже таких сильных и взрывных эмоций. Стал вялым, но депрессивным. В один из дней я сказал матери, что повешусь.
Мать моя потеряла одного сына – моего старшего брата. Брат
Я как-то привязал веревку на батарею, но приехал дядька – дальний родственник. Мне пришлось повременить. Дядька был заядлым оптимистом. Его жена умерла лет десять назад. Сын его был женат и воспитывал детей. Дядька находил себе добрых роскошных женщин – подружек и проводил с ними время. Он всегда гоготал и сотрясал нашу квартиру. Мама через час – полтора уставала. Дядька замечал это, просил мой парфюм. Делал пару брызгов и убегал по своим делам. Мама смотрела на меня и говорила, что его жена умерла. Ее нет на свете. Он же не вешается. Откуда же у меня и моего брата такие внутренние программы и установки. Я совсем не задумывался над ее словами. Думал о том, что она меня не понимает. Думал о том, что повешусь на днях. Я засыпал с этой мыслью и просыпался с ней. Я сросся с ней. И никак не получалось воплотить в жизнь свою смерть.
К матери пришла в гости ее давняя подружка. Она работала в магазине продавцов. Регулярно, раз в семь-восемь лет меняла дислокацию и новый магазин. Сейчас она с восхищением рассказывала про магазин обуви. Они сидели на кухне и пили чай. А я сидел в зале на диване. Пытался смотреть телевизор, но она говорила громко. Я подумал о том, что все равно не даст нормально посмотреть. Выключил телевизор и сел в кресло, думая о том, что больше часа она обычно у нас не засиживается.
Она говорила о том, что периодически приходят партии классной обуви. Некоторые постоянные покупательницы прознали, и в день поступления товара приходят занимать очередь пораньше. Товар поступает в ограниченном количестве, достается далеко не всем. Аналогичный товар по форме, виду и цене поступает из другой страны, но он совсем другого качества. И выглядит менее приглядно. Подружка сказала маме, что если нужно, она оставит пару обуви и ей. Мама отмахнулась. Видно ей сейчас было не до обувки.
Подружка продолжала. Желая развеселить маму, она рассказывала про случай, который развеселил всех работников магазина. Дело в том, что по огромному торговому центру периодически прогуливалась одна женщина. Все знали, что она имела группу инвалидности и подрабатывала уборщицей в одном из офисных зданий. Со всеми здоровалась и имела контакты. Ее видно кто-то из знакомых попросил достать хорошую обувь, пообещав маленькую денюжку за курьерский финт. Женщина эта передала записку главному продавцу, в которой угрожала повеситься перед дверью магазина, если ей не оставят длинные кожаные сапоги-ботфорты. Мамина знакомая хохотала. Она рассказывала, что хохотали все продавцы. Я слышал по голосу мамы, что она тоже улыбнулась.
Ее подружка вскоре ушла. Я включил телевизор машинально, но мне его совсем не хотелось смотреть. Я пошел на кухню, налил чай и пил его с бутербродом. Я лег спать в этот вечер раньше обычного. Я лежал в полудреме и думал о сегодняшнем рассказе про ту дурочку. Я думал про нее, про ее желания и угрозы. Я впервые задумался о правильности своего решения. И в какие-то считанные полчаса
Утром я попросил у матери прощение за свое поведение.
10.01.2018
Голосок
Голос у моей племянницы был специфический. И это отмечали ну если не все, то многие. Она приходила к кому-нибудь в гости из родных и начинала говорить. Вроде бы вещи обычные, но таким тоном… Визгливым, режущим, свистящим. Что даже содержание ее речи было неважно. Потом болели головы и нервы, повышалось давление.
Племянница жаловалась, что на работе ее не особо любят. Выделили ей отдельный кабинет. Она-то знала, что не из-за уважения, а из-за того, чтобы ее изолировать. Сидела она вначале за своими бумагами, затем за своим компьютером. С коллегами общалась, но замечала, что ее часто сторонились. Иногда случайно возвращалась на работу за вещами, которые забыла и видела, как женщины, собравшись за столом, пили чай с тортом, отмечали что-нибудь. Смутившись, ее приглашали за стол, но только из-за того, что она пришла. Она отказывалась. Иногда садилась.
И мужчину она не могла найти. Появлялся то один, то другой поклонник. То она сама за кем-то бегала, влюбившись. Но ее голосок. Нет, он не всегда был визгливым, конечно. Иногда она общалась совершенно нормально. Но наступал какой-то предел, когда вибрации ее голоса повышались, и она как штопором ввинчивалась в голову, доставляя неприятные ощущения во время разговора. И еще долго после общения.
13.01.2018
Похудение
Я считала себя совершенно нормальной до тех пор, пока не изменилась мода. Я стала казаться себе полнее, чем могла бы быть. Все девченки говорили о похудении. Когда мы покупали вещи, размерами 44-46, считали крупными. Стремились к 40-42 размерам одежды.
Девченки садились на диеты. Девченки изнуряли себя спортом и ограничениями. Получалось схуднуть, но не надолго. Вес снова набирался, появлялась какая-то никому не желательная отечность. Я тоже села на диету овощную. Затем молочную. И тоже потеряла три килограмма. Я стала легче. И мне стало легче. Одежда казалась немного великоватой.
На ограничениях меня хватило ненадолго. И я снова набрала пару килограмм. Глаз привык к себе. В зеркале я снова видела круглую, содержащую жир девушку. Походка моя была неуклюжей и переваливающейся. Талия не обозначалась. Бедра контурировали в брючках.
Я села на другую диету. Употребляла гречку и снова сбросила вес. А потом снова на праздниках набрала его. Стоило только посетить застолье. Я не знала, что делать. Мой плюшевый медвежонок спал со мной. И я тоже была как медвежонок. Юбки вновь еле влезали, брючки вновь еле застегивались.
Я пыталась визуализировать себя похудевшей и постройневшей. Но у меня слабо получалось. Я пыталась писать цели на бумаге, но у меня не выходило. Я пыталась и пыталась делать разные ментальные методики, но почему-то все было безрезультатно.
В один из дней я оглядела свою комнату. Крупные пуховые подушки лежали на кровати. Пару толстельньких медвежат сидели на полках. Сумки мои были объемными. И даже кружка, из которой я пила, была широкой.
Я купила себе кружку на ножке, стройную и подтянутую. А старую отложила далеко в шкаф. Я купила себе фарфоровую статуэтку балерины в позе. А медведей упрятала в ящик в шкафу. Я повесила на стене плакат, на котором была изображена одна из моделей. Купила обтягивающее платье – резинку и маленькую сумочку на длинной цепочке.