Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В"
Шрифт:
«Я наверняка настигну их, если они пошли в том направлении! Ну, а что если на дороге, которая идет мимо садовых участков, у похитителя стоит наготове автомобиль? В таком случае он уже мог уехать куда угодно».
Рой пробежал несколько шагов по левому ответвлению тропинки, но затем вернулся обратно и снова стал обнюхивать место развилки.
— Постарайся найти верную дорогу, — прошептал Томи. — От этого многое может зависеть…
Теперь собака двинулась вправо. Пробежав совсем немного, она зарычала и прибавила ходу. В ее движениях появилась целеустремленность. Несмотря
Тем ли путем они пошли?
Тропа здесь опускалась еще ниже, а камни и корни деревьев мешали движению. Томи бежал рядом с тропой. Его нога ступала по мягкой почве вересковой пустоши и оставляла на ней след, но ненадолго: примятая растительность снова выпрямлялась. По тем следам, которые оставлял сам Томи, невозможно было определить, какой обувью они впечатаны.
Томи не спускал глаз с собаки.
Действия Роя, по крайней мере на этом этапе преследования, представлялись убедительными.
Рой бежал вперед, держа морду над самой землей, временами останавливался, возвращался на несколько шагов назад. Потом опять устремлялся вперед, и по его виду чувствовалось, что он уверенно ведет поиск.
Но вот им встретилась первая болотистая ложбина. Томи остановился на краю болота. За кочкарником на той стороне росла осока. Она высохла и пожелтела. Там и сям посреди этого травостоя виднелись большие темные пятна. Это был высохший ил. Там, где тропа проходила по илу, Томи попытался рассмотреть следы человека, за которым он гнался.
Насколько хватало глаз, сухая корка ила нигде не была раскрошена. Все углубления в ней были сделаны много дней, а то и недель тому назад.
Разочарование и отчаяние порождали у Томи такое же ощущение, как чересчур быстрый спуск с большой крутизны на велосипеде без притормаживания. В ушах шумит. Грудную клетку будто сдавило. В висках стучит, корни волос пощипывает.
Казалось, все стало ему ненавистным. Даже собака. Но больше всего собственное бессилие.
Да, именно бессилие вызывало у него чувство ярости и унижения. К тому же он чувствовал себя виноватым. Если бы он бежал быстрее, они бы уже настигли похитителя. Услышали бы и увидели, по какой дороге двигается этот человек.
«Ты теперь как загнанная в угол крыса, — в ярости говорил себе Томи. — Если бы ты регулярно выходил на прогулку и поднимал гири не в воображении, а на самом деле, тогда бы ты сегодня мог держать темп».
Томи обвел взглядом болото. Лес вокруг него. Каменистый косогор по ту сторону. Он свистнул, подзывая к себе собаку.
Рой прыгал по обе стороны тропы на том краю болота, пытаясь отыскать след.
— Там ничего нет. Мы упустили их из-за того, что я слишком медленно бегу. — Томи чувствовал к себе отвращение.
Собака взглянула на него. Затем повернулась и снова принялась обнюхивать кочкарник. Так как Томи продолжал стоять на месте, она через некоторое время повернулась к нему и взвизгнула.
Томи побрел назад к концу тропы, с которой они только что сошли, и захлюпал по болоту. Рой поскуливал на той стороне болота.
Чего же добивалась собака?
Томи остановился. Поскуливание Роя перешло в визг.
Наверняка стоило пойти посмотреть, что там.
С трудом перебравшись на другую сторону болота, Томи увидел два следа, довольно далеко от тропы, справа от нее. Одни следы были маленькие, оставленные детскими ботинками, другие большими, с косой насечкой.
Последние метры Томи пробежал бегом и крепко обнял собаку.
— Молодец, дружок, — поощряюще сказал он тихим голосом. — К счастью, ты достаточно настойчив даже тогда, когда я падаю духом.
По следам было видно, что мужчина обогнул болото, возможно опасаясь, что оно слишком топкое. Вероятно, ему пришлось взять девочку на руки. Во всяком случае, на краю болота следов Сату больше не было видно. Но их не было видно и на каменистом склоне ложбины.
Здесь, у подошвы склона, на покрытой хвойными иголками и низким ягелем земле виднелись глубоко врезавшиеся в почву маленькие следы. Похоже, мужчина тащил за собой Сату и ножки девочки содрали ягель с поверхности земли.
Томи остановился одновременно с Роем. На большом камне среди высокой засохшей травы и вереска что-то желтело. Это была лента из косички Сату.
Томи нагнулся, поднял ленту и сунул ее в карман. Другой рукой он погладил Роя по шее.
— Идем дальше. Где Сату?
Собака, вытянув хвост, двинулась вверх по склону. Томи последовал за ней.
Глава четырнадцатая
НЕУТЕШИТЕЛЬНАЯ ВЕСТЬ
После крутого склона тропа с километр вела по гребню, поросшему вереском. Она была хорошо утоптана, и Томи до самого конца гребня бежал изо всех сил, каждую минуту ожидая, что нагонит тех, кто шел впереди. Судя по следам, мужчина нес Сату на руках, и это, естественно, замедляло его продвижение.
Гребень стал суживаться и постепенно понижаться. В гуще сосен начали попадаться ели и лиственные деревья. По обеим сторонам возвышенности простирались топи.
Впереди топи смыкались в одно болото. Идти по нему пришлось с полкилометра или чуть побольше. И тогда Томи увидел: по ту сторону болота высокий мужчина в куртке и джинсах нес девочку к твердой земле.
— Рой, ко мне!
Собака, будто недоумевая, посмотрела на Томи. Потом — на следы, по которым они гнались. Потом снова на Томи. И, понурясь, вернулась к мальчику.
— Лежать!
Рой лег. Томи и сам пригнулся. Густой подлесок скрывал его от глаз впереди идущих.
Томи лихорадочно думал, как быть. Во всяком случае, он не осмеливался тут же отправиться в болото вдогонку за мужчиной. Если тот и не оглядывался назад, то девочка, которую он нес на руках, сразу бы заметила их и обязательно позвала на помощь.
Это был последний болотистый участок на их пути. А дальше, по ту сторону канавы, начинались уже окрестности озера Руоппо — ближайшие подступы к лыжной базе. Мужчине с девочкой оставалось пройти до избушки лыжников два километра. Это устраивало Томи. Он был уверен, что ему удастся догнать их.