Овладевая минотавром
Шрифт:
О черт!
Что я наделала? Я выхожу из приложения так быстро, что чуть не роняю телефон. Я лежу с дрожащими пальцами и колотящимся сердцем. Не могу поверить, что отправила это глупое сообщение, как ревнивая подружка. Я не могу поверить, что я это сделала.
Мне некого будет винить, кроме себя, если он больше никогда не забронирует меня.
Именно тогда, когда я очень, очень надеялась, что он это сделает.
?
17
Джаррадек
Это
Она перестала отвечать на мои сообщения в четверг, сразу после того, как я взбесился, весь день игнорировал ее, забронировал, а затем отменил заказ.
Я вытираю вспотевшие ладони о слегка помятые брюки и нажимаю кнопку вызова лифта. Я бы предпочел встретиться с ней у себя дома. Теперь, когда она побывала там, я не лгал, когда сказал, что без нее здесь становится одиноко.
Как можно добиться этого за несколько часов?
Понятия не имею. Все, что я знаю, я так рад, что она подтвердила это бронирование. Я был на грани того, чтобы совершить что-то совершенно безумное, например, заявиться к ее сестре и потребовать встречи с ней.
Однако она будет злиться. У нее есть на это полное право. Я вообще не писал ей, просто отключился, когда прочитал эту историю. Поэтому, я знаю, что скоро окажусь в мире боли; я не могу решить, взволнован я или напуган.
Когда я использую ключ-карту, чтобы войти в номер, ее голос останавливает меня, когда я переступаю порог. Она уже здесь!
— Снимай одежду. Встань на колени и жди меня там.
— Да, Моя Леди, — я спешно повинуюсь, снимаю брюки от костюма, рубашку и галстук, оставляю их в куче у двери, и опускаюсь на колени и опускаю голову. Я не вижу, как она приближается, но внезапно прохладное, щекочущее прикосновение кожи скользит по моему боку. Я чувствую щелчок хлыста на своем плече.
— Расправь плечи. Преподнеси мне себя красиво.
— Может, сначала поговорим? О том, что было в тот день?
— Ты будешь молчать, пока я не задам тебе вопрос. Ты будешь полностью подчиняться мне, или всему придет конец. Ты понимаешь?
Она злится. Вероятно, я это заслужил. Мне следовало позвонить Мел до того, как она прочитала статью, или после, чтобы объяснить. Но я не знал, что сказать, и боялся, что сделаю только хуже. Она не заслуживает того, чтобы ее преследовали СМИ, или чтобы ее дети читали статью какого-то подонка, выдающего себя за журналиста. Какой будет следующая? Я знаю, что пишут о таких женщинах, как она.
— Да, Моя Леди, — я концентрируюсь на своей позе, расправляю плечи и напрягаю мышцы живота, удерживая себя неподвижно.
Она снова проводит хлыстом по моему боку, на этот раз поднося кожаную подушечку под мой подбородок и заставляя меня посмотреть на нее.
— Ты можешь сказать мне, что тебе нужно закончить сцену, если станет слишком. Скажи мне стоп, и все закончится.
— Да, Моя Леди, — я не спорю. Я не могу представить, что она могла бы сделать,
Она еще мгновение пристально смотрит на меня.
— Прекрасно.
Она размахивает хлыстом и шлепает меня по заднице так, что я слышу щелчок и чувствую прикосновение кожи.
— Вверх. На кровать. Ляг на спину.
Она следует за мной через номер к кровати, большой двуспальной с роскошным обитым тканью изголовьем и дюжиной подушек. Я снимаю их одну за другой, пока очередной шлепок хлыста по моей заднице не заставляет меня подпрыгнуть.
— Слишком медленно. Я становлюсь нетерпеливой.
Я отодвигаю остальные подушки движением руки и заползаю на кровать. Возможно, я нервничаю из-за того, что она заставит меня страдать, но мой член не испытывает подобных колебаний. Он уже твердый и пульсирует. Когда я ложусь на спину, он подпрыгивает, крайняя плоть немного оттягивается назад, обнажая головку, уже более насыщенного цвета и сильно набухшую.
У меня перехватывает дыхание, когда она проводит хлыстом по моему животу и соскам. Они чувствительны, и она жестоко улыбается, когда обнаруживает это, проводя хлыстом по ним, дразня их до твердых пиков.
После серии жалящих шлепков по соскам я покрываюсь потом. Я стискиваю зубы и пытаюсь не дать спине оторваться от кровати. Ощущений слишком много и в то же время недостаточно. Мой бедный член жаждет внимания.
Мел проводит кожаным хлыстом вниз по моему животу, и на мгновение мне кажется, что она прикоснется ко мне там, где я хочу. Сжалится надо мной. Я уже мысленно умоляю ее. Она до сих пор и пальцем меня не тронула. Все, что она делает, это дразнит меня этой гребаной игрушкой.
У меня замирает сердце в тот момент, когда она опускает хлыст, так что кожа задевает мои ноющие яйца. Она быстро поднимает его, и я готовлюсь ощутить сокрушительный шлепок. Но его так и не последовало.
Я открываю глаза и обнаруживаю, что она наблюдает за мной.
В раздражении я выдыхаю застрявший в груди воздух.
— Оставайся там, — она подходит к тумбочке и достает маленький черный пакет. Я внимательно наблюдаю, какую новую игрушку она хочет использовать на мне. Мой член подпрыгивает в предвкушении. Я удивлен, когда она достает прозрачный мастурбатор. Затем до меня доходит. Она по-прежнему не собирается ко мне прикасаться.
Я готов разрыдаться, но сдерживаюсь, когда она обильно смазывает игрушку и опускает ее на мой член.
Это приятно. Конечно, приятно, но дело не в этом. Это не ее рот и не ее киска, и небесный аромат, который дразнит мои ноздри, означает, что я едва ли могу думать о чем-то другом. Даст ли она мне хотя бы попробовать?
Вместо того, чтобы занять позицию у меня на груди, как в прошлый раз, когда мы играли подобным образом, она встает у меня между ног. Опираясь одной рукой о кровать, она медленно водит мастурбатором по моему члену, пристально глядя на меня, провоцируя меня заговорить. Провоцируя меня закончить сцену.