Озабоченная Россия

Гонозов Олег

– Делайте выводы, Ольга Николаевна! – констатировала помощник районного прокурора Бекасова. – Я тоже немного получаю, каких-то семьдесят тысяч рублей, взяток не беру, хотя приходится самой оплачивать учёбу дочери в вузе! Сколько у вас выходит?

– Семь восемьсот…

– Тогда возьмите подработку. Выносите утки из-под тяжелобольных. Делайте уколы на дому. В конце концов мойте полы в соседних подъездах.

– Хорошо, – вздохнула медсестра.

А как только на следующий день в стационар попала едва выжившая после ДТП народная избранница Свинохвостова, Ольга Николаевна, не взглянув на калеку, отправилась делать уколы на дому. А когда в реанимацию привезли избитую

подростками Закопаеву, побежала мыть подъезд в соседнем доме. Староста обещала полторы тысячи рублей в месяц. Не узнала она и приползшую в приёмный покой на костылях районную прокуроршу Бекасову. Надо было срочно гасить долги по квартплате.

Совет четырех

По первому вопросу докладывал Семен Семенович Студень, заместитель генерального директора по кадрам. Тема – серьезнее не бывает: повышение окладов! Жизнь дорожает с каждым месяцем, а оклады в основном производстве не пересматривались лет пять.

– Есть предложение повысить тарифную ставку первого разряда на два процента, – сделав губки бантиком, закончил свою нудную речь Студень.

И вдруг вспомнил кривую улыбку вечно недовольного зарплатой слесаря Дурова из шестого цеха. Демократ, блин! Крикун! Все ему не так, все не эдак, чуть что – в газету пишет, а то и прямо в прокуратуру бежит. Два раза с проверкой на завод приходили! Столько крови испортил, столько здоровья сгубил, что сразу и не выскажешь! И за все это ему зарплату повышать?! Пусть даже на два процента. Чтобы Дуров на каждом углу рассказывал, как он борется за свои права… Да никогда в жизни!

И Семен Семенович добавил:

– Но можно и не повышать. Другие предложения есть?

Других предложений не было. Зарплату на основном производстве совет директоров решил не трогать. Не время!

По второму вопросу выступал Герман Сергеевич Боевой, директор завода по сбыту. Сбыт был неважный. Продукцию брали плохо. Правда, на днях появилась уникальная возможность реализовать крупную партию по бартеру пассажирскому АТП. Взамен транспортники предлагали работникам завода бесплатный проезд в общественном транспорте.

Боевой выступал по-боевому. Лучше бартер, чем ничего. Вот только, вспомнив свою соседку Варвару Капустину, которая успевала после работы технической служащей собрать два мешка пустых бутылок, у него в голове не укладывалось, что теперь Варвара, как барыня, будет еще и бесплатно на автобусе кататься. И Боевой отступил:

– Бартер, конечно, хорошо, – подвел он итог. – Но развращать людей халявой не стоит. Сегодня мы им предоставим бесплатный проезд, а завтра они нам на шею сядут и ножки свесят.

Ольга Николаевна Соловей, отдавая должное своей фамилии, заливалась соловьем. Как всякий финансист, она говорила о нереализованных финансовых возможностях предприятия и планах на будущее. И все же красной строкой ее выступления была предстоящая выплата дивидендов по привилегированным акциям. Ольга Николаевна, несомненно, была за их выплату, но ей не давала покоя ее заместительница Прокина. Что скрывать, Соловей уже не раз видела, как Прокина носит деньги в коммерческий банк под большие проценты. И не одна она! Значит, деньги у людей уже давно лишние. Дай им дивиденды – и они тотчас же отнесут их на депозит.

– С выплатой дивидендов надо повременить, – оптимистически закончила свое выступление Соловей.

– Спасибо, – поблагодарил выступающих председатель совета директоров Генрих Моисеевич Карамболь. – С выплатой дивидендов действительно лучше повременить, как и с повышением должностных окладов на основном производстве и уж тем более предоставлением бесплатного проезда. Халява, как справедливо заметил Герман Сергеевич Боевой, только развратит людей. У меня есть другое предложение, от которого нам будет трудно отказаться. Выплата членам совета директоров тринадцатой и четырнадцатой зарплаты по итогам прошлого года. Какие есть мнения?

– Выплатить! – поддержал председателя Студень.

– И неплохо бы по десять окладов! – уточнил Боевой.

– У нас есть возможность выплатить по двадцать пять, – как девушка, зардела Соловей.

– Решение принято! – объявил Карамболь. – Собрание считаю закрытым.

Благодарность

Придя домой, Сергей Иванович Курочкин кинулся за компьютер и с беличьей скоростью застучал по клавиатуре:

«Выражаю глубокую и искреннюю благодарность управляющему местным филиалом Эконом-Банка Зеленину Адольфу Петровичу, старшему кредитному инспектору Грязнову Федору Гавриловичу и кассиру Баллон Ольге Сергеевне, – написал он. Немного подумал и продолжил: – Отдельную благодарность выражаю генеральному директору кредитно-инвестиционного фонда „Последний шанс“ Коровьеву Сильвестру Игнатовичу и его первому заместителю по работе с клиентской базой Гонорееву Игорю Олеговичу. А также всему руководству потребительского кооператива „Заемщик“ и лично Беломоровой Наталье Сергеевне. Не могу не сказать добрых слов признательности работникам ломбарда №2, расположенного на улице XXIV съезда КПСС, дом №9, Глистману Тимуру Карапетовичу и Кудимовой Елене Андреевне».

Курочкин вытащил из кармана несколько визиток и рекламных проспектов и продолжил барабанить:

«Слова сердечной признательности и уважения приношу всем работникам коммерческого банка «Европа-плюс» и в частности Пузанову Федору Богемовичу, Шкет Маргарите Борисовне и Арбузову Герману Соломоновичу. А также охраннику Игорю (фамилию не знаю). Искреннюю благодарность выражаю коллективу первого в нашем городе агентства по кредитованию во главе с Никулиным Юрием Мартовичем. А еще Беззубовой Марии Ивановне, Магеллан Надежде Корнеевне, Будильник Вере Федоровне за то, что они отказали мне в получении кредита на потребительские нужды и вообще не дали ни копейки денег в долг, так как я был в стельку пьян и ничего не соображал. Сегодня в трезвом уме и светлой памяти я благодарю их за эту неоценимую услугу и прошу передать для них песню «Я эту жизнь тебе отдам» в исполнении Филиппа Киркорова.

С уважением, Сергей Курочкин».

Сергей Иванович распечатал текст, поставил размашистую подпись и отправил письмо на «Авторадио».

Самоконтроль

Увидев идущего навстречу старосту дома, Лаптев остановился возле припаркованной на газоне иномарки.

– Видал! – заговорил он. – Что хотят, то и творят! Весь двор машинами заставили, а мы дыши выхлопными газами! Устроили автостоянку!

Староста промолчал.

– Скоро прямо в подъезд будут заезжать на своих «меринах», – не унимался Лаптев. – Детишкам уж и поиграть негде!

Староста как воды в рот набрал.

– Чего, Петрович, молчишь? Пора наводить во дворе порядок!

– Да ты хоть знаешь, чей этот «форд»? – негромко заметил Петрович.

– А то! – орал Лаптев. – Той самой соплячки с третьего этажа, что у нас без году неделя живёт…

– Да будет тебе известно, что у этой, как ты говоришь, «соплячки» мама – судья! А папа…

– Прокурор! – веселился Лаптев.

– Нет, – парировал Петрович. – Оперативный сотрудник ФСБ! Майор! Ты бы попридержал язычок-то…