Озабоченная Россия

Гонозов Олег

Но вся беда, что Катя узнала об этом только месяц спустя – Лодкин такую защиту на компьютер поставил, что все это время супруге пришлось ходить на стажировку в неформальный клуб городских хакеров. Так что к тому времени, когда она в компьютер попала, супруг ее уже со своей банкиршей на Канарские острова укатил.

…Тяжело бы пришлось Кате Лодкиной без мужа, если бы не ее хакерские таланты, которым нынче цены нет.

А недавно на ее почтовый ящик упало письмо от одного профессора…

По Фрейду

Полистав знаменитые

лекции старика Фрейда, я понял, что всю свою жизнь жил в соответствии с его психоаналитической теорией личности. Эротическая символика преследовала меня с детсадовского возраста. Как сейчас помню свою первую воспитательницу, рассаживающую нас после тихого часа на горшки. Бедная Клавдия Петровна, она даже не подозревала о моих чувствах и никак не могла понять, почему я все время встаю с горшка последним. Фрейд расставил все по местам. Оказывается, мне до безумия хотелось уединения с Клавдией Петровной как с первой обратившей на меня внимание женщиной.

Свою школьную учительницу я просто поедал глазами. Мне было семь лет, а Людмиле Ильиничне – двадцать семь. Она была замужем. Но это ничуть не мешало моим чувствам. Когда учительница с придыханием читала нам по слогам: «Мама мыла Лару. Лара мала», – я ощущал себя этой самой Ларой. И проливал на парту чернильницу-непроливашку. И так каждый день, пока мы не перешли на шариковые авторучки. И вот благодаря Фрейду я понял, что так во мне пробуждался эдипов комплекс.

Вожатой в пионерском лагере у нас была студентка-первокурсница Верочка. Высокая, красивая, с пионерским галстуком на шее, она так и не поняла, зачем я сразу записался в барабанщики. А я и сам тогда не понимал, почему никогда не расстаюсь с барабанными палочками, даже ложась спать. И без устали барабаню ими при каждом удобном случае. Спасибо Фрейду! Именно в пионерском лагере я осознал, что такое либидо.

Сказать, что я любил комсомольские собрания, все равно что не сказать ничего. Я их просто боготворил. Но еще больше я боготворил секретаря нашей комсомольской организации. Я первым выходил на коммунистические субботники и первомайские демонстрации, с красной повязкой на руке патрулировал ночной город, выступал в художественной самодеятельности —

и все ради нее – Елены Петровны. А она все это время смотрела в сторону секретаря партбюро Ивана Дустова, человека семейного и морально устойчивого. Старик Фрейд называл это в своих лекциях сексуальным влечением.

После армии я вернулся на завод, в родную бригаду слесарей-ремонтников. Нина трудилась нормировщицей. И я сразу стал перевыполнять норму, сидел по ночам за учебниками, а днем делал Нине разные рационализаторские предложения. Часами я демонстрировал ей водопроводный кран, объясняя, как и почему из него течет вода. Не сомневаюсь, что австрийский доктор сделал бы в описанном клиническом случае упор на символику сновидений, но, слава богу, Нина сама во всем разобралась. И ответила мне взаимностью.

Корпоративный Новый год

До сих пор Патефоновы считали Новый год семейным праздником и справляли его исключительно дома. Вдвоем. Но даже безоблачное счастье супружеского единения, повторяемое из года в год с завидным однообразием, надоедает, и, в конце концов, им захотелось простого человеческого общения.

– Может, на люди в праздник выйдем? – озвучила свою мысль Шура Патефонова.

– А почему бы и нет? – поддержал жену Патефонов. – Весь вопрос: куда?

– Пойдем в ресторан! – энергично воскликнула Шура. – Можем мы себе позволить встретить Новый год в ресторане?

– Конечно, можем! – у Бориса, словно у молодожена, загорелись глаза. – Просто обязаны! В крайнем случае не съездим этим летом на отдых в Турцию, а Новый год отметим как люди!

Но с празднованием Нового года в ресторане вышла осечка. Все доступные заведения уже были давно забиты, а для проведения новогодней ночи в одном из весьма уважаемых в городе ресторанов для вип-персон им бы пришлось отказаться от Турции на всю оставшуюся жизнь.

– Знаешь что, давай встретим новогоднюю ночь с моими коллегами по работе? – предложил Патефонов. – Посмотришь, с какими замечательными людьми я работаю, а заодно и познакомишься с их вторыми половинками… У нас такой сплоченный коллектив, что все праздники вместе справляют.

– А они не будут против? – насторожилась Шура.

– Не должны, – задумался Патефонов. – Заведующий отделом Олег Борисович всегда приглашал… И Наталья Георгиевна звала…

На встречу Нового года собрались у Натальи Георгиевны на загородной даче. Дом двухэтажный, кирпичный, количество комнат немереное, свой бассейн, сауна, солярий. Пел какой-то известный певец из Москвы. Гостей встречали Дед Мороз и Снегурочка.

Но стоило Шуре Патефоновой снять шубку, как к ней тут же подчалил Олег Борисович:

– Можно вы сегодня будете моей дамой сердца? – улыбался он своими фарфоровыми зубами.

– Извините, но я замужем, – растерялась Патефонова.

– У нас здесь все замужем, – не уходил Олег Борисович. – Но это не мешает им быть свободными душой и телом!

Тем временем к Борису уже присосалась Наталья Георгиевна:

– Борис! Ну сколько можно ждать? Наконец-то мы сегодня выпьем с тобой на брудершафт! Пошли скорей!

– Наталья Георгиевна, но я же с супругой… Знакомьтесь, Шура!

– Очень приятно! Сейчас я позову Олега, и он займется твоей Шурочкой… Боря, время – деньги! Пошли на второй этаж…

Вместо второго этажа Патефонов кинулся к своей Шурочке, которую уже раздирали на части заведующий отделом Шуриков и менеджер Касьянов.

С тех пор Патефоновы опять считают Новый год семейным праздником и справляют его исключительно дома. Вдвоем.

Семейная политкорректность

Аня и Петя Шезлонги – люди воспитанные, интеллигентные, с высшим образованием. Каждую неделю покупают какую-нибудь книгу. Аня – по астрологии. Петя – по психологии. Две газеты выписывают! И следят за всеми новациями. И охотно их подхватывают.