Озарение
Шрифт:
Как и предыдущий день, Дана провела в безделье и ожидании. Слонялась по квартире, вышла в магазин пополнить запас продуктов и вина, долго слушала музыку в Интернете.
Болтнев появился, когда уже стемнело, а Дана уже перестала его сегодня ждать. Когда она его увидела на пороге, едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею. Но сумела сдержать свой порыв.
Болтнев вошел и вдруг поморщился.
— Ужасно пахнет, надо открыть окно, — сказал он.
Дана рванулась открывать
Дана снова подошла к Болтневу.
— Ты голоден?
— Да, — ответил он.
— Я быстро что-нибудь сварганю. Ты не против?
— Не против.
Его односложные ответы ей не очень нравились, но она решила не делать поспешных выводов. Столько времени ждала его появления, подождет еще немного, подумала она. Зато, какая она молодец, что купила продукты. Вот был бы ужас, если бы ей чем было бы его кормить.
Пока Дана готовила, Болтнев молча сидел на стуле. Она периодически посматривала на него, но тоже не начинала разговора. Ей было страшно, что он может сказать не то, что она хочет от него услышать.
Ужин Дана сделала самый простой — салат и яичницу. Зато подала к еде вино. К ее удивлению, Болтнев все съел быстро и с большим аппетитом. Было заметно, как сильно он проголодался. Дана поймала себя на том, что смотрит на то, как он поглощает приготовленный ею ужин с большим удовольствием. Она до этой минуты и не знала, что может быть так приятно кормить дорого тебе мужчину.
Болтнев съел все до последней крошки и только после этого переключил внимание на вино. Он разлил его по бокалам.
— Давай выпьем, — предложил он.
— А за что? — попросила уточнить Дана.
Болтнев ответил не сразу.
— За то, что прежняя жизнь для тебя завершилась и начинается новая, — произнес он.
— За это с большим удовольствием.
Они чокнулись и выпили.
— А можешь объяснить, что все же произошло. Утром я получила от Гершовича посылку — мои картины.
Болтнев снова разлил вино по бокалам.
— Я договорился обо всем с этим лисом — Гершовичем. Никаких претензий к тебе он больше не имеет. Мы порешили с ним, что он раз и навсегда забывает твое имя. Тебя такой расклад устраивает?
— Очень устраивает. Ничего другого я и не желаю. Но как тебе это удалось? Я думала, он ни за что не согласится.
— Он поначалу и не соглашался. Но считай, что нам очень повезло. Некоторое время назад почти случайно я узнал о нем кое-что неприглядное. Эту информацию я и обменял на его отказ не преследовать тебя.
— А что именно ты о нем узнал?
— Не могу тебе сказать. Я обещал ему, что эти факты больше никто и никогда не узнает.
— Ну и черт с ними, — беззаботно махнула рукой Дана. — Главное, что я освободилась от него. Давай за это и выпьем.
— За это действительно стоит выпить, — согласился Болтнев.
В очередной раз они выпили, и Дана почувствовала легкое головокружение. Что тут удивительного, она же ничего сейчас не ела. Вот вино и ударила в голову. Главное не потерять самообладание. Ее все это время преследовало предчувствие, что вот-вот должно произойти нечто важное.
Внезапно Болтнев резко вскочил со стула и несколько раз прошелся по комнате. Затем сел напротив Даны и взял ее ладонь в свою руку. Что-то внутри нее сжалось.
— Дана, я все эти дни очень много думал, — сказал Болтнев, не отпуская ее руку. — Ты понимаешь, как мне было больно слышать то, о чем ты рассказала мне тогда в кафе.
— Я понимаю, — произнесла Дана. — Прости. Но ты был единственный, кому я могла это все рассказать.
Болтнев кивнул головой.
— Возможно, это отчасти ослабило мою боль. Хотя трудно сказать. Не стану скрывать, что как только я все услышал, мое первое желание было раз и навсегда прервать все контакты с тобой.
— Но ты же этого не сделал…
— Как видишь. Потому что возникло второе желание или скорее мысль. Я подумал о том, что ты окончательно запуталась и пришла ко мне за спасением.
— Так и было, — подтвердила Дана.
— Я понял, что если, поддавшись негативным эмоциям, я тебя оттолкну, то никогда себе этого не прощу.
— Ты же меня не оттолкнул.
— Да, может быть, потому, что у меня возникла новая мысль: ты вела себя крайне… — Болтнев запнулся, подыскивая нужное слово.
— Отвратительно, мерзко, глупо, — подсказала Дана.
— Отвратительно, мерзко, глупо, — повторил он, — но ведь ты же хочешь все изменить кардинально. — Болтнев вопросительно взглянул на Дану.
— Очень хочу, Женя.
— Но если это так, стоит ли тащить в будущее прошлое? Для меня этот вопрос стал очень сложным. И я до сих пор до конца не знаю на него ответа.
— Женя, я обещаю, мы не потащим мое прошлое в наше будущее. Я сделаю все возможное, чтобы нечего было бы тащить.
— Я знал, что ты так ответишь. И я тебе верю. Ну, почти верю.
Дана попыталась максимально сосредоточиться. Наступил крайне важный момент.
— Я знаю, как тебе доказать свою искренность. Ты мне поможешь?
— Конечно.
— Сейчас все объясню. — Дана встала и направилась в угол, где находились ее картины. — Помоги мне, — попросила она.
Болтнев подошел к ней.
— Что надо делать?
— Клади картины в эти коробки, — сказала Дана. — И несколько минут не задавай вопросов.