Озаренный Оорсаной 1. Отрочество
Шрифт:
Борут недоуменно оглядел всю компанию — и встретил наши осуждающие взгляды.
— Ребят, ну, он же — сын барона, зачем вам это? Я уверен, что Семюсель сам может все решить, без нашей помощи.
Никто ему не ответил. Сын барона и его друг подошли и встали напротив нашей небольшой группы.
Мои руки непроизвольно сжались в кулаки: я вспомнил, как с удовольствием лупил по этой роже, и на лице моем появилась улыбка. Стоявший напротив меня Таир Малкоорс заметил это и потер рукой челюсть, видно, вспомнив, как мой кулак по ней прошелся. И вдруг неожиданно протянул мне руку для рукопожатия, как бы подчеркивая этим жестом, что разница в положении для него не имеет значения, и он ставит меня на один уровень с собой. Я пожал крепкую руку, глядя ему в глаза.
— Ты молодец, парень. Хорошо нас тогда отделал. Мне хотелось бы принести тебе свои извинения. Я в тот день был сам не свой, а тут еще ты идешь с девушкой, которая, как я считал, является девушкой моего брата. Приношу свои извинения, — он еще раз слегка обозначил поклон.
— Принимаю, — слегка кивнул я в ответ и твердо добавил, — но было бы справедливо принести извинения и Луизе.
— Не буду спорить, — Таир повернулся к Луизе и, слегка склонив голову набок, произнес, — прошу простить мою несдержанность во время нашей последней встречи. Был неправ.
— Примите и мои извинения, — произнес его приятель, кивнув мне и Луизе.
Луиза величественно повела плечом:
— У меня больше нет к вам претензий.
Слегка кивнув всем остальным, Таир и его приятель покинули наше общество.
— А ты здорово ему врезал? — поинтересовался у меня Жюль.
— Ну, так… им с приятелем досталось, — скромно ответил я.
— Они же здоровые, больше тебя, — округлила глаза Агата. В ответ я лишь пожал плечами, показывая, что на эту тему больше разговаривать не желаю.
Из соседнего зала появилась группа молодежи, в которой я признал учеников магической школы из моего ненавистного класса.
— Это маги, они отдельно проходят церемонию, заодно дают присягу княжеству. А мы ее даем по достижении семнадцати лет, — пояснила Луиза, заметив мой взгляд. — Пойдем лучше танцевать.
Танцы в этом мире были незамысловатые, и чем-то напоминали вальс. Берешь девушку в объятия — и крутишься под музыку на раз-два-три. Очень удобно, и весьма приятно, особенно, когда ты прижимаешь к себе такую очаровательную девушку, как Луиза. После третьего танца она раскраснелась, и мы, решив сделать небольшой перерыв, направились к столикам с напитками. В выбранных нами бокалах был слабый глинтвейн. Луиза стояла рядом со мной, радостно рассказывая о своей подружке, которая, вот незадача, пришла на такое мероприятие одна, без парня, при этом показывая пальцем куда-то в глубину зала. Глинтвейн на нее подействовал весьма благотворно: было видно, что она расслабилась, и готова веселиться и танцевать. Подловив Луизу на очередной ничего не значащей фразе, я наклонился к ней близко-близко, заметив, как расширились ее глаза, и впился в ее губы поцелуем. Она закинула мне руку на шею и притянула к себе, прижавшись ко мне своим разгоряченным телом. Но этот романтический момент прервал наглый голос, раздавшийся из-за спины:
— Ты смотри — что здесь забыл этот слабосилок и худородок?
— Не льсти ему. Ему даже до слабосилка далеко!
— Да он тут еще и с девкой какой-то лижется!
— Видать, у нее совсем все плохо, если она явилась сюда с этим, — этих я узнал бы и из тысячи: мои бывшие школьные «приятели» из школы магии — Римуаль и Колуан. Я почувствовал, как мое тело испуганно сжалось, превратившись в трусливый комок. Однако я уже научился бороться с этими рефлексами и, переждав пару мгновений, развернулся им навстречу, расправив плечи. Я с удивлением посмотрел на подошедших. Они совсем не выглядели такими могучими и страшными, как в воспоминаниях Семюселя. Обычные нескладные сухощавые подростки. Заметив мой презрительный взгляд, Римуаль толкнул меня в плечо:
— Отвали от девчонки, сегодня мы с ней будем развлекаться.
— Да ну, ты собираешься с ней общаться, после этого придурка? От нее уже попахивает бедностью и слабостью, еще заразишься, — Колуан радостно расхохотался собственной шутке.
Я не мог оставить их слова безнаказанными. Меня распирало от злости, которую я с трудом сдерживал. Драться здесь и сейчас — означало поставить крест на всей своей дальнейшей жизни. Однако был отличный выход: все мы час назад были объявлены совершеннолетними, и я мог вызвать их на дуэль. Римуаль, насколько я помнил, был троечкой, и дуэль с ним должны были одобрить официальные лица, а вот Колуан был двоечкой, поэтому таких проблем не должно было возникнуть.
— Ты ответишь за свои слова, — прошипел я в лицо Колуану, и, видимо, в моем голосе было столько злости, что он непроизвольно отшатнулся от меня, — я вызываю тебя на дуэль. Здесь и сейчас, — потом я повернулся к Римуалю, — а ты будешь следующим!
Привлеченный шумом, к нам подошел наставник Нутр. Он услышал мои последние слова и удивленно оглядел нас:
— Что происходит? Помиритесь и разойдитесь. Зачем нужна дуэль?
— Извинений мне будет мало, я хочу видеть цвет его крови, — произнес я ритуальную фразу.
— Я хочу видеть цвет его крови, — поддержал меня Колуан, сжав челюсти с такой силой, что на лице побелели желваки.
— Ребята, — негромко обратился к нам Нутр, — может быть, не стоит? Луиза, хоть ты скажи!
— Я верю в Семюселя! Они должны ответить за свои слова! — твердо произнесла она, гордо вскинув голову и смерив презрительным взглядом Римуаля и Колуана.
К нам подошел один из незнакомых мне магов, он ухмыльнулся, услышав высказывание Луизы:
— Хоть какое-то развлечение, — маг окинул меня взглядом, задержав его на моих амулетах, затем кивнул своим мыслям и осмотрел Колуана, — что ж, дуэль может быть осуществлена. Меня зовут Антуан, мы с наставником Нутром проследим за соблюдением правил.
Антуан быстро и решительно оттеснил собравшийся вокруг народ, расчистив место для поединка.
— Правила просты: можно использовать магию, артефакты, физическое воздействие до тех пор, пока кто-то из противников не сможет оказывать больше сопротивления, — сказав это, он накрыл нас защитным полем, чтобы мы не могли причинить вреда окружающим.
Мы стояли с Колуаном друг напротив друга. Я полностью отключился от окружающего мира. Сейчас я был один на один со своим врагом. Меня окутывал кокон тишины и спокойствия. Состояние полумедитации позволяло видеть все в мельчайших подробностях. Вот Колуан вытянул руку навстречу мне, вот медленно формируется руна огненного шара. Он нервничает, по его виску стекает капля пота. Я слегка дотрагиваюсь до кольца на своей руке и активирую защитный щит. Колуан медленно машет рукой, отправляя в полет файеробол, щит мне даже не понадобится — человек в полумедитации имеет большое преимущество в скорости восприятия над окружающими, и я легко отклоняюсь от огненного шара, сделав шаг в сторону. Колуан лихорадочно формирует второй шар. Я пока не спешу к нему приближаться. Но вот он запускает и его. Легко уклонившись, я возвращаюсь на прежнее место. Парень делает несколько шагов мне навстречу, сообразив, что расстояние между нами дает мне больше времени на уклонение, а его запас сил не вечен. Мне же отступать некуда. Он создает третий шар, но не спешит им в меня запускать, а делает еще один шаг вперед. Я же запускаю свой второй артефакт, с воздушным кулаком, поджидая удачного момента…
Колуан прыжком сократил дистанцию и резким движением швырнул в меня мощный файербол, я не успел до конца уклониться, и мой щит частично принял на себя удар:
— Бах! — меня слегка повело в сторону, обдав жаром разорвавшегося рядом шара. — Бум! — я махнул воздушным кулаком, сбивая формирующего очередной огненный шар Колуана. Он покачнулся, но устоял на ногах, а в это время я бегом несся ему навстречу. Я успел в последний миг, когда он, видя меня, отступил, упершись спиной в защитный купол, и поднял руку, готовый через пару мгновений запустить в меня огненным шаром. Именно в этот момент мой кулак со всей силой врезался ему в челюсть.