Озельма король пчел
Шрифт:
Чей ты?
Пятая рота.
Багаева ко мне! – приказал Кинчин.
За дверью ждет, – отрапортовал Ювачев.
Адъютант вышел и вернулся вместе с командиром пятой роты капитаном Багаевым, худощавым высоким офицером лет тридцати трех. Багаев был из тех, кто пришел в армию для того, чтобы стать генералом. Но ему отчаянно не везло, и понять причину этого невезения было невозможно. Полковник уже дважды задерживал Багаеву очередное звание. То драка, то неуставные отношения в вверенном подразделении. А теперь вот еще одно чрезвычайное
Капитан Багаев по вашему приказанию прибыл, – четко, красиво, по-военному отрапортовал Багаев.
Твой боец? – спросил полковник, взял девочку за плечо и развернул, так, чтобы Багаев увидел ее красивое лицо.
Так точно, товарищ полковник.
Говори, не молчи! Спасай шкуру!
Вот что стало с бойцом, вернее, то, что от бойца осталось, – спокойно сказал капитан. Для Багаева самым важным было дать понять полковнику, что он не боится командира части. Эта невозмутимость была продолжением надменности, с которой Багаев общался с людьми, иногда скрывая ее, иногда перекрашивая.
И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание, капитан?
Так точно.
Все у тебя, Багаев, не слава богу. Когда призван на воинскую службу? – обратился полковник к девушке.
Весной этого года.
Откуда?
Из Москвы. Сокольнический военный комиссариат.
Сам забирал из призывного пункта. Был парень, – сказал Багаев.
А мне собирались дать дивизию… Не видать мне генеральских погон, как своих ушей, – тяжело вздохнул полковник.
Во вверенной мне роте нарушений устава не было. Призывник прошел две медицинские комиссии, имеется медкарта, – флегматично заметил капитан.
Начальника медсанчасти! – почти закричал полковник.
За дверью. Ждет. Одну секунду, – попросил адъютант.
Ювачев опять вышел и вернулся с начальником мед-санчасти капитаном Морозовым. Морозов – полный, рано полысевший молодой офицер – понимал, что является участником выдающихся событий. Его лицо выражало некоторое воодушевление. Он осознавал, что чрезвычайное происшествие касалось его медицинской службы самым непосредственным образом. Командира части боялись все, и Морозову было страшно. И еще Морозову хотелось выслужиться и найти какое-нибудь блистательное разрешение проблемы, и такой шанс ему подарила судьба.
Здравия желаю, товарищ полковник, – отрапортовал Морозов, как на параде.
Ты уверен, что это наш солдат, а не приблудившаяся из окрестных мест овца? – спросил полковник.
Абсолютно уверен, – сказал Морозов. – Был парень – стало существо иного пола. Сам осмотрел три раза! Это он самый, Лебедушкин!
Можешь дать естественно-научное объяснение происходящему?
Попробую! В природе существует рыбка-тупорылка, которая меняет пол раз в три минуты, однако у млекопитающих, в том числе у солдат, подобного феномена не наблюдалось. Надо доложить в Москву, в Министерство обороны.
Погоди ты в Москву! Только прыщ выскочит на одном месте, сразу в Москву.
Кинчин вернулся к окну. Началась метель. Снег заметал пустой плац. Снег был такой плотный, что скоро не стало видно ни земли ни неба. Кинчин задумался, все молчали. Девушка шмыгнула носом, по всей видимости, она была простужена, полковник как будто вспомнил о ней, оторвался от пейзажа и резко развернулся.
Скажите, Лебедушкин, у вас до службы в армии не было гомосексуальных наклонностей? – спросил Кинчин. Впервые за всю свою карьеру он обратился к солдату на «вы».
Никак нет.
Девушка есть на гражданке?
Вчера получил последнее письмо, зовут Машей.
И ты ее любишь?
Мне не хочется об этом рассуждать, это интимный вопрос.
Кинчин забыл, когда последний раз уходили так непринужденно и свободно от поставленного им вопроса.
То есть метаморфоза произошла за одни сутки?
Так точно, он еще вчера в строю стоял на вечерней поверке, – отрапортовал Багаев. Стоял в строю стриженный под нулину, а теперь вон оно – на голове копна волос.
Хорошо, однако, получается, забрали у родителей здорового мальчика, – сказал полковник, – а возвращаем существо другого пола! Я представляю, какой будет скандал.
Отца у меня нет, а мама не очень расстроится, она всегда хотела девочку. Товарищ полковник, отпустите меня домой!
Полковник пристально посмотрел в лицо девушки. Вдруг он вспомнил этого мальчика, вспомнил его лицо. Лицо, которое не раз видел во время утренних построений части. Это лицо было совершенно особенным, оно и раньше обращало на себя его «начальственное» внимание прежде всего тем, что оно не смешивалось с массой других солдатских лиц. Это лицо «светилось». Излучало энергию. В нем было что-то совершенно уникальное, совершенно особенное.
А сам-то ты что думаешь насчет своего перевоплощения, Лебедушкин? – спросил полковник.
Лебедушкина Коля, – вдруг решил поиздеваться Багаев.
Закрой рот, Багаев! – резко отрезал командир части.
Девушка как будто не услышала багаевской шутки.
Я полагаю, – начал Лебедушкин в высоком стиле, – что у меня не было другого выхода.
То есть ты это совершил сознательно? Уму непостижимо! То есть совершенно сознательно ты стал бабой? – задал, увы, не риторический вопрос Кинчин.
Позавчера капитан Багаев приказал на меня надеть мокрое белье и отправить в караул! А между прочим, метель на дворе.
Багаев «оценил ход». И моментально отреагировал:
Сам виноват, спит на посту, хоть убей. Вот мы ему и намочили штаны, не то чтобы сильно, а так слегка, чтобы бодрило.
То есть вы, рядовой Лебедушкин, хотите сказать, что если в мокрых ритузах солдат выйдет в караул, то он всенепременно станет девушкой? – спросил Кинчин.
Никак нет, я вовсе не потому стал девушкой, что эти мерзавцы издеваются надо мной.