Озеро Черного Дракона
Шрифт:
— Могу, достопочтенный, — в том же тоне ответил ему Хок, — накормить вас чем угодно.
Еще двенадцатилетним мальчиком Хок был отдан в ученики к родствешшку-повару в один из ресторанов Ханоя. Однако только два года Хок прожил в Ханое, так как ресторан потерпел крах и был закрыт. Но Хок многому научился за это время и успел полюбить поварское искусство. Дома он с удовольствием помогал на кухне се-стре-повару. Но разве в условиях маленькой придорожной харчевни, которую содержала мать, можно было развернуться!
— Может
Хок бросил на приятеля пренебрежительный взгляд:
— Рисовый пирог вам могут подать в любой харчевне. У меня же кушанья только для господ.
— Я тоже господин! — выпятил тощий жпвот Гун.
— Тогда извольте, — церемонно поклонился Хок, — я могу угостить вас лапшой с крабами или плавниками акулы. Не хотите? Может быть, прикажете подать суп из голубиных яиц?
— Надоело уже все это, — лениво отмахнулся Гун, — ведь каждый день слуги меня этим кормят.
Сидевшие вокруг костра мальчики смеялись. Время от времени они с нетерпением поглядывали на булькающее в котле варево и втягивали носами душистый пар. Когда Хок пробовал ложкой суп, проголодавшиеся мальчики впивались в него глазами и нетерпеливо спрашивали:
— Готов?
Хок отрицательно покачивал головой и спокойно возвращался на свое место.
— Куда ему торопиться? — вздохнул Железный Бамбук. — Ложка за ложкой — и он уже сыт.
— А потом со всеми опять будет есть, — добавил Гун.
— И пе одну чашку! — поддержали приятелей Горо-ховые Стручки.
— Поэтому он такой жирный! — не выдержал даже Птичье Перо.
— Лопнет когда-нибудь! — мрачно заключил Железный Бамбук.
Хок будто и не слышал подтрунивания приятелей. Прислонившись к дереву, оп подождал еще несколько минут и объявил:
— Ну, обжоры, давайте ваши чашки!
Все уселись вокруг костра.
Во время еды Хоан-Рыбак вынул из кармана маленькую шестигранную коробочку и чем-то посыпал свою пищу.
— Что это у тебя, Хоан-Рыбак? — полюбопытствовал Железный Бамбук.
1— А вот попробуй, — улыбнулся владелец коробочки и протянул ее мальчику.
Это была соль.
— А ты что думал? — усмехнулся Хоан-Рыбак и, словно оправдываясь, добавил: — Уж такая у меня с детства привычка — люблю густо посоленную пищу.
— Что ж, друзья, — приподнялся с земли Вант, — подкрепились, помоги нам руки и ноги, пора и в дорогу!
Небо над Обезьяньей рекой нахмурилось. И во всем чувствовалось приближение грозы: особенная, будто осязаемая тишина наступила в природе, перестали трещать и попрятались в щелях древесной коры цикады, затихли птичьи голоса, прекратили свой гомон обезьяны.
— Нужно торопиться, братья, — обернулся к людям Ванг. — Пока есть время, надо подальше уйти от реки.
Ванг знал, что во время ливней воды Обезьяньей быстро затопляли низкие берега.
Самым трудным препятствием для продвижения маленького отряда являлся густой подлесок. То и дело в руки и ноги путников впивались острые шипы дикого саговника. Иглы ротанга рвали одежду, царапали до крови тело. Местами дорогу преграждала густая сеть из ползучих растений, создававших вместе с кустарниками непроходимый заслон. Тогда Ванг пускал в дело меч-топор и прорубал в густой зеленой стене узкий проход.
— Эх, не завязнуть бы нам здесь! — угрюмо качнул головой До Зиа. — Обезьянья выйдет из берегов, куда убежишь от нее?
— Прибавим шаг — вода не догонит! — воскликнул Фам. — Поскорее бы только к Тигровым горам подобраться.
Где-то далеко над лесом прогрохотал гром. Он словно подстегнул людей, и они ускорили шаги. Попытался не отстать от впереди идущих и Хок, но мальчик уже с трудом переставлял ноги. Пот застилал ему глаза, стекал по лицу за ворот, волосы на голове слипались.
Но мальчик и не думал об отдыхе. В самом деле, разве его сверстникам легче? К тому же ни для кого не секрет, что он нагружен меньше других. Птичье Перо на привале переложил часть груза Хока к себе в корзину.
Хок рос хилым, и в семье его оберегали от тяжелой работы. В поле и на огороде обычно работали его мать и сестра, а он лишь иногда стоял за прилавком в харчевне.
Низко над лесом блеснула ослепительная молния, и почти одновременно глухими раскатами прогремел гром. С реки подул порывистый ветер, вздрогнули и беспокойно застонали деревья.
— Держитесь, братья, сейчас польет как из ведра! — воскликнул Фам.
— А мы и не испугались! — задорно откликнулись Гороховые Стручки.
— Ну-ка, Гун, запевай! — предложил Железный Бамбук.
Мальчики запели:
О дождь! Ты заливаешь склоны гор,
Деревья заливаешь в лесу,
Но рис не заливай и бомб не заливай,
Которые я для бойцов несу.
К ним присоединились и взрослые:
Дождем намочен лунный луч,
Слышна мне листьев дрожь,
Пусть я промокну в эту ночь, но не мочи
солдат в горах,
Пропту тебя, о дождь!
Все меньше п меньше сопротивлялся Хок охватывающей его усталости. Он почувствовал, что не может дальше идти. К ногам его, казалось, кто-то привязал огромные камни, а к концам коромысла — наковальни. Может быть, сказать Вапгу? Нет, нет! Лучше ему на минутку остановиться и перевести дух...
Ливень обрушился на джунгли неистовыми потоками. Сквозь плотную сеть падающих сверху дождевых струй люди на расстоянии нескольких шагов уже не видели друг друга. Все смешалось и как будто пришло в движение: небо, земля, деревья, люди.