Озеро Черного Дракона

Вершинин Анатолий

Широко и привольно распростерли по стране свои необъятные владения джунгли. В тех местах, где сплошной стеной тропический лес подступает к опорным сторожевым постам врага, ни дпем, пи ночью не дают им покоя вьетнамские патриоты. Время от времени, когда удары народных мстителей становятся особенно чувствительными, французские и баодаевские каратели вторгаются в тропический лес, пытаясь найти и уничтожить партизанские базы. Джунгли тогда особенно настораживаются. Обманчивыми тропами и убаюкивающим шелестом листвы все дальше и дальше от больших дорог завлекают

они непрошеных гостей вглубь, в свои глухие темные недра. Попробуй из них выбраться! Здесь на каждом шагу тропический лес выставил непролазные завалы из деревьев, густоспле-тенные сети из лиан, крепких, как просмоленные корабельные канаты, окружил притаившимися под изумрудной зеленью коварными глубокими трясинами. А сколько других своих соратников выставляют джунгли против вторгшихся в их владения врагов! Среди них и насыщенный ядовитыми испарениями воздух, и сосущие кровь пиявки, и ядовитые змеи, и ослабляющий волю человека вечный зеленый сумрак, царящий под деревьями.

Из зарослей внезапно вынырнул дикий павлин. Неожиданная встреча с людьми испугала его, и он тяжело, неуклюже поднялся вверх, задевая пышным хвостом ветки кустарника.

— Глядите, мальчики, глядите! — воскликнул Железный Бамбук.

— Тут больше под ноги смотреть нужно, — угрюмо сказал Хок, подозрительно вглядываясь в причудливое переплетение корней, похожих на клубки гигантских змей.

— И вверх на ветки, — добавил Гун.

— Зачем? — не понял Хок.

— А о пантере забыл?

— Ну и затрещала Двуногая Цикада! — рассмеялся Птичье Перо.

В зто время Хок болезненно вскрикнул:

— Пиявка, будь она проклята!

— Подожди, сейчас прижгу ее! — воскликнул Птичье Перо, вытаскивая из кармана зажигалку. — А ну-ка, где?

Древесные пиявки, кон-вата, — подлинный бич людей в тропическом лесу. Не зря люди говорят, что дьявол, который создал кон-вату, нарочно поселил ее в таких местах, где человек не может от нее убежать. Спасение от этих омерзительных существ только в быстрой ходьбе. В этом случае они не успевают приготовиться, чтобы прыгнуть из зарослей па человека. Но попробуйте двигаться быстро в этой кромешной тьме, среди густого подлеска, когда каждую минуту вы натыкаетесь то на пни, то на бурелом или разветвленные корпи деревьеп!

Пиявку, присосавшуюся к телу человека, не рекомендуется отрывать. Поэтому Птичье Перо поднес к ней пламя зажигалки. При прикосновении огня червяк быстро стал скручиваться и упал на землю.

Чем дальше от Большой дороги уходил отряд носильщиков, тем теснее тропический лес смыкался вокруг них. Людей со всех сторон обступили хмурые лесные великаны.

У высоких зарослей, преградивших людям путь, Ванг остановился. Освободившись от груза, он оглянулся на товарищей и весело воскликнул:

— Ну, помоги нам руки и ноги, разве я не был прав, когда говорил, что надо пробираться болотом?! Хорошо — луна вовремя скрылась, а то бы наткнулись на французский патруль... Черт знает, откуда они там взялись!

Люди останавливались, опускали на землю ношу.

— Будь проклят броневик, что стоял у моста, — выругался До Зиа, крестьянин с желтым, болезненным лицом. — Кто бы мог подумать, что им по ночам не спится?

— А ты очень струхнул, когда увидел его? — спросил следовавший за ним человек средних лет, с маленького, скуластого лица которого глядели проницательные глаза.

— Не все ведь такие храбрецы, как ты, Хоан-Рыбак! — добродушно рассмеялся До Зиа. — Признаться, когда броневик неожиданно осветил фарами речку, у меня поджилки затряслись.

До Зиа вытащил из кармана мешочек с табаком, закурил и протянул кисет подошедшему к ним худощавому человеку с вытянутым лицом и беспокойно бегающими глазами:

— Закуривай, Хоан-Гончар. Ведь тебе нравится мой табак?

— Спасибо, брат.

Путь к озеру Черного Дракона, в районе которого па-ходилась партизанская база Беловолосого, был долог и труден.

Придерживаясь русла лесного ручья, отряд Ванга медленно двигался к Обезьяньей реке. Впереди вытянувшихся в цепочку людей шел Ванг. За плечами у него висел французский карабин, в руках он держал широкий остро отточенный меч-топор. Время от времени, когда дорогу преграждало густое переплетение растений, он с силой опускал на них меч, прорубая в зарослях тропинку. За Вангом шел Хоан-Рыбак с самыми большими корзинами на коромысле, за ним — ребята с корзинами поменьше. Замыкали цепочку носильщиков Фам и Ксин — сестра Железного Бамбука.

Мальчики восхищались Вангом, который так хорошо ориентировался в сумеречном свете зарослей и легко находил нужную тропу. Они же чувствовали себя беспомощными в этом безбрежном океане растительности.

Лишь один Птичье Перо был в лесу как дома. Ведь он — сын охотника, ему часто с отцом и с другими зверобоями приходилось бывать здесь. Одинокая пальма, ветви которой от восхода до заката поворачивались вслед за солнцем, служила ему компасом. Мох на валунах, течение ручейков, зарубки на деревьях помогали находить нужную дорогу.

— Обезьянья река! — вдруг послышался впереди зычный голос Ванга. Он остановился у берега ручейка, впадающего в реку, и, весело оглядев своих спутников, объявил: — Большой привал!

— Привал! Привал! — радостно откликнулись мальчики.

Неширокая, богатая отмелями Обезьянья река прорезала джунгли с востока па запад. Высоко над ней, над неторопливо струящейся темно-зеленой водой светлела узкая полоска неба. Близ реки тропический лес уже не выглядел таким сумрачным. Здесь было много светлее, а потому и веселее.

Люди с облегчением опустили на землю рис, закурили, заговорили.

— Птичье Перо, костер!

— Гороховые Стручки, воды!

— Повар Хок, живее за стряпню!

Веселые голоса оживили глухой ропот леса, под деревьями запылал костер.

Пока в двух походных котлах грелась вода, мальчики быстро очистили от кожуры клубни маниоки, промыли рис.

— Чем угощать будете, господин повар? — насмешливо-учтиво обратился Гун к хозяйничавшему у котла Хоку. — Говорят, что вы готовите не хуже, чем в Ханое!