Озеро Черного Дракона
Шрифт:
— Клянусь небом, когда ты попадешься мне, я угощу своих собак твоими легкими!
— А мои собаки, Криволапый Шакал, обидятся, если я им предложу твои вонючие потроха! Они падаль не едят!
— Так это ты, Ванг, внук обезьяны и черепахи?! — заревел в ярости Чинь Данг. — Наконец-то я узнал тебя по голосу. Клянусь небом, я еще сегодня вырву у тебя змеиное жало н выколю глаза!..
— Кто хочет наказать черепаху, должен сначала сорвать с нее панцирь! — ответил Ванг.
Кто-то за деревьями окликнул Чинь Данга. И он заговорил более сдержанно.
— Э-эй, Ванг! Господин Менье приказал
— Ну, говори! Послушаем!
— Ванг, дело ваше безнадежное. Еще одна-другая атака, и всех вас перебьют. Не устоять же нескольким человекам против большого отряда!
— Не рано ли расхвастался, Чинь Данг? — послышался звонкий мальчишеский голос из-за валунов.
Баодаевец пропустил это мимо ушей.
— Майор Менье говорит, — продолжал он, — что воевать с детьми богопротивное дело. Мы предлагаем вам: оставьте рис и уходите куда угодно. Господин Менье клянется честью французского офицера, что в этом случае никого из вас но тронет.
В ответ на эту речь из-за валунов раздался свист, хохот, петушиное пение. Когда младшие спутники Ванга затихли, он спокойно произнес:
— Вижу, что вы здорово отощали и злы, как шакалы!
— Так, значит, ты, красный вор, отказываешься принять наши условия? Ты пожалеешь о своих словах! — кричал, захлебываясь от злости, Чинь Данг. — Все вы будете висеть на дереве, и птицы выклюют вам глаза!..
Враги снова пошли на приступ. Все ближе и ближе мелькали между камнями их зеленоватые куртки. Нервно заерзал на своем месте Хоан-Гончар; все чаще выжидающе поглядывал на своих соседей Фам.
Был неспокоен и Ванг. Время от времени он исподлобья бросал настороженные взгляды то на одного, то на
другого из своих спутников. Кто знает, кто из них предатель, кто вдруг во время атаки врагов может ударить им в спину?
Тишину разорвал треск ружейных и пистолетных выстрелов, взрыв одной, другой гранаты. Особенно много врагов ползло к пещере с правой стороны, там, где по склону между камнями извивалась чуть приметная тропа. Подбадривая друг друга ругательствами, солдаты упорно лезли вверх.
Вот один из них, француз, с побагровевшим от напряжения лицом и обезумевшими глазами, первым вскарабкался к валунам. Вероятно, в винтовке у него не осталось больше патронов. Размахивая ею, как дубинкой, он с угрожающими криками бросился на братьев-близнецов. Нам пошел навстречу врагу, но споткнулся и упал. В это время подскочил Птнчье Перо и с силой ударил врага ножом. Выронив винтовку, солдат соскользнул вниз.
Упал, сраженный выстрелом Фама, еще одип солдат. Среди врагов, близко подобравшихся к пещере, произошло замешательство. Но сзади, вероятно, кто-то подгонял солдат вверх. Ожидание новой схватки было настолько тягостным, что Железный Бамбук, притаившийся за валуном, испытал неотвратимое желание выскочить из укрытия и броситься навстречу врагам. Но Фам предупредил его. Размахнувшись, он швырнул в столпившихся врагов гранату. Блеснуло оранжевое пламя, и сквозь грохот, потрясший скалы, прозвенел его голос:
— Смерть собакам!
В первое мгновение перед глазами Железного Бамбука возникла широкая спина Фама, но внезапно она исчезла, и тогда глаза его встретились с горящим взглядом чужеземца, который что-то кричал и старался ударить штыком приподнявшегося Фама. Для раздумья не оставалось
Ш
времени. Железный Бамбук стремительно бросился вперед и с силой толкнул чужеземца. Оба упали на камни и покатились. На них повалился кто-то третий и придавил сверху голову мальчика. Совсем рядом раздался выстрел, и тонкий, похожий на женский, голос пронзительно воскликнул: «Не бей!» Вслед за этим послышался стоп.
Стараясь выкарабкаться из-под клубка тел, Железный Бамбук почувствовал, как повлажнел его лоб и что-то липкое стало заливать глаза. Кровь! Своя или чужая?
— Железный Бамбук, жив? Ну, отвечай же! Жив?
Это был Гун. Его испугала кровь, залившая лицо товарища. Но это была чужая кровь...
Атака пещеры Черных Флагов была отбита. Захватив с собой раненых, солдаты ушли за деревья. После стрельбы, взрывов и истошных криков тишина, которая внезапно наступила, выглядела обманчивой, не настоящей. Вокруг остро пахло порохом. Его сизые пряди, осевшие кое-где на камнях, зацепившись за ветви кустарников, медленно таяли, растворялись в воздухе.
День постепенно клонился к концу. В ненадолго притихшем вражеском лагере снова началась возня. Солдаты подтаскивали к подножию горы валежник и укладывали его кучами на подступах к осажденной пещере. Почти одновременно запылало шесть костров. Может быть, Менье и Чинь Данг боялись, что под прикрытием ночи осажденные ускользнут из пещеры? Но вот солдаты стали рвать траву и свертывать ее в жгуты. Что за новую каверзу они придумали?
Прошло еще немного времени, и в сторону осажденных полетели дымящиеся комья травы. Они падали и падали вокруг валунов, травяпой ком все рос, и по камням ползло к пещере серое облако дыма. На это, видно, и был рассчитан план осаждающих: выкурить людей дымом.
Мальчики стали выползать из-за валунов и ожесточенно сбрасывать вниз дымящуюся траву, но снизу их осыпали градом пуль.
В пещере уже кто-то закашлялся.
Лежать за валунами становилось все труднее: дым щипал глаза, затруднял дыхание.
* *
*
На небольшой, окаймленной деревьями поляне охотни-ки-мыонги возились с подстреленной козулей. Большой Ветер разделывал снятую шкуру, Олененок вынимал потроха, а Бак готовил приспособление для вяления мяса.
Со стороны Тигровой горы ветер допес едва слышные звуки выстрелов. Охотники насторожились.
— Надо идти туда! — помолчав, решительно сказал Большой Ветер. — Кто знает, может быть, и Кремня там найдем?
Бак покачал головой и, прикуривая от уголька, тихо сказал:
— Кремень мне ближе брата. Но разве охотники не догадываются, что мы давно уже зря блуждаем по джунглям...
Он приподнялся, забросил за плечо фитильное ружье и добавил:
— Скоро стемнеет. Если идти, то надо идти сейчас...
Много дней прошло уже с тех пор, как Кремень покинул родное селение и ушел в джунгли проводником отряда Менье. Его близкие друзья-охотники сразу же, как и велел он, сообщили партизанам Беловолосого о грозя щей им опасности, поведали о направлении и тропах, по которым Кремень поведет карателей к озеру Черного Дракона.