Озеро грез
Шрифт:
До приезда Холли атмосфера в доме напоминала раздевалку команды по футболу. Вещи стирали только тогда, когда носить уже было нечего. Приемы пищи были незапланированными и поспешными, а в холодильнике редко можно было найти что-либо, кроме полупустых банок из-под приправ, бутылок пива и остатками пиццы в заляпанной жиром упаковке. Доктора приходили, только если кому-нибудь нужно было наложить швы или использовать дефибриллятор.
Но каким-то образом Марку и Сэму удалось превратить одну из комнат в детскую для шестилетней девочки, и этот акт милосердия поменял все. Холостяки, любившие вредную пищу, начали
*Ротавирус – возбудитель ротавирусной инфекции. У детей в возрасте от 1 года и старше может появиться из-за посещения яслей, детских садов и школ. Можно отнести эту инфекцию и к «болезням грязных рук».
Вскоре братья обнаружили, что, когда ты открываешь свое сердце ребенку, оно так же остается открытым и для других людей. В первый год, как Холли начала жить с ними, Марк влюбился в рыжеволосую молодую вдову Мэгги, и все его убеждения по поводу брака дали трещины, как пересохший тост. После свадьбы в августе Марк, Мэгги и Холли стали жить в их собственном доме на острове, и Сэм вернул в свое собственное распоряжение дом на Рейншедоу Роуд.
Это было лишь вопросом времени, когда Сэм даст себе еще один шанс испытать любовь. Хотя его страхи были понятны: родители Ноланов, Джессика и Алан, показали их четверым детям, что семена разрушений и неудач были посеяны еще в начале отношений. Если любишь кого-то, рано или поздно пожнешь этот горький урожай.
После ужасной юридической битвы Алекс и Дарси все-таки получили развод. Женщина подчистую подчистила финансовую сторону Алекса, выиграв почти все права на имущество, включая дом. В это время экономическая ситуация в стране ухудшилась, и цены земельного рынка резко упали. Банк отказал Алексу в праве выкупа дома в Рош Харборе и отложил его планы на развитие проекта в районе «Озера Грез» на неопределенный срок.
Алекс пил, пока не приобрел молодо-старый вид человека, сгоревшего слишком рано. Он не хотел что-либо чувствовать. Он хотел забвения. Призрак мог только догадываться, что выживание самого младшего ребенка родителей-алкоголиков Алекса зависело от его отчужденности. Если человек не будет чувствовать или доверять, если будет отрицать любую потребность или слабость, то ему нельзя сделать больно.
С каждым днем Алекс разрушался все больше. Призрак спрашивал себя, сколько же еще потребуется времени, чтобы от этого мужчины ничего не осталось?
Так как его работа над домом в Рош Харборе прекратилась, а другой проект приостановился, Алекс большую часть своего времени проводил на винограднике на Рейншедоу Роуд, помогая Сэму с домом. Некоторые комнаты были настолько повреждены утечкой воды, что он должен был буквально заново их делать, начиная с пола. Недавно он установил стенные экраны с шелковой нитью в гостиной. Хотя Сэм и пытался заплатить Алексу за работу, тот отказался. Он знал, что его братья не понимали, почему он так заинтересован в этом месте. Главным
*****
Стояла середина лета, и рабочие на винограднике на Рейншедоу Роуд ухаживали за виноградными лозами, подрезали листья, чтобы открыть солнцу больше созревающих ягод. Алекс приехал утром, чтобы успеть проделать кое-какую работу на чердаке. Прежде чем подняться наверх, он пошел в кухню с Сэмом, чтобы выпить кофе.
Нежные ароматы вчерашнего ужина – куриный суп с шалфеем – витали в воздухе. Старинный стеклянный колпак накрывал тарелку с сыром.
– Ал, давай я пожарю тебе пару яиц, прежде чем ты примешься за работу.
Алекс покачал головой.
– Я не голоден. Хочу только кофе.
– Ладно. Кстати, я буду признателен, если сегодня ты не будешь сильно шуметь наверху. У меня здесь друг, и ей нужно отдохнуть.
Алекс нахмурился.
– Скажи ей, чтобы она отходила от похмелья где-нибудь в другом месте. У меня сегодня шумная работа.
– Сделай ее позже, - сказал Сэм.
– И это не похмелье. С ней вчера произошел несчастный случай.
До того как Алекс смог ответить, зазвонили в дверь. Это был один из старых механических звонков, работавший с помощью поворота ключа.
– Это, наверное, один из ее друзей, - пробормотал Сэм.
– Постарайся не быть мудаком, Сэм.
Через пару минут Сэм привел в кухню женщину.
В мгновение Алекс понял, что попал в беду, в которой никогда не оказывался раньше. Взгляд ее голубых больших глаз был равносилен нокауту – мгновенное поражение. Тревога и желание заморозили его на месте.
– Зои Хоффман, это мой брат Алекс, - услышал он голос Сэма.
Он не мог отвернуться, мог только ответить кивком головы, когда она поздоровалась. Он не сделал ни единого движения, чтобы пожать ей руку – было бы ошибкой прикоснуться к ней.
Она словно сошла со страниц старинного журнала, белокурая девушка в стиле « Пин-ап»* с волнистыми волосами. Природа была расточительной с нею, подарив больше красоты, чем предназначалось одному человеку. Но она стояла так, словно привыкла получать “неправильное” внимание от мужчин.
*Пин-ап – определенный стиль американской графики середины XX века, часто изображавшей идеализированную версию того, как именно должна выглядеть красивая женщина.
Зои повернулась к Сэму.
– У вас есть тарелка, на которую я могла бы положить эти маффины?
У нее был нежный голос с придыханием, будто она поздно проснулась, потому что всю ночь занималась сексом.
– Да, в кухонном шкафу около холодильника. Алекс, ты мог бы помочь Зои, пока я схожу наверх за Люси?
– Сэм посмотрел на Зои.
– Узнаю, захочет ли она спуститься в гостиную, или вам нужно будет подняться к ней.
– Конечно, - ответила Зои и отвернулась в сторону.
Перспектива быть с Зои Хоффман наедине хотя бы минуту заставила Алекса сдвинуться с места. Он подошел к дверному проему вместе с Сэмом. Алекс прошептал: