Озеро скорби
Шрифт:
— Простите, вас кто-нибудь уже принял?
Женщина подняла голову, удивленная его внезапным вниманием.
— Нет. Здесь никого не было. Но я не очень долго ждала.
Тут из одного кабинета вышел дежурный офицер, закрыв за собой дверь и отрезав таким образом шум смеха и неразборчивых мужских голосов. Увидев Уарда в приемной, он выпрямился и принял серьезный вид.
— Я сейчас займусь леди, сэр, — сказал он. Уард заметил несколько крошек печенья с тмином на груди его рубашки.
— Все в порядке; я сам о ней позабочусь, — сказал он.
Повернувшись
— Чаю не хотите? — спросил Уард.
Его предложение, похоже, удивило женщину.
— Нет, спасибо. Что мне нужно… — она опустила глаза, глядя себе на колени и, казалось, не могла найти слов, чтобы продолжать. Наверное, она не привыкла выражать свои потребности столь смело, тем более незнакомцу.
— Позвольте мне сделать вам чай, — сказал детектив. — Я мигом.
Он вышел в коридор, закрыл дверь и, наблюдая за ней через стекло, прошел через коридор на кухню за чаем. Он положил в большую кружку пакетик чая и налил кипятка, даже не смотря на заваривающийся чай. а вместо этого разглядывая женщину, оставшуюся в кабинете. Она продолжала смотреть прямо перед собой, и даже не оглядывала комнату. Эта женщина полностью сосредоточилась на цели своего визита. Уард снова подумал, что она хочет в чем-то признаться, но отбросил эту идею в сторону.
Он выжал остатки заварки из пакетика, добавил молока и сахара и направился обратно в кабинет. Протянув женщине кружку, от которой шел пар, он обратил внимание на ее руки. Он ожидал увидеть грубую и покрасневшую от фермерской работы кожу, а у нее были длинные постепенно сужающиеся пальцы, свежие и розовые, как у юной девушки. Он не успел вытащить бланк отчета, как она уже начала говорить, так что он облокотился на стол и стал слушать.
Посетительница представилась как Тереза Брейзил, а затем сказала:
— Я пришла, потому что, по-моему, тело, которое нашли в Лугнаброне вчера, могло быть кем-то, кого я знаю… кого я знала, это… брат моего мужа. Дэнни Брейзил.
Она выпалила все в спешке, словно боялась, будто остановится до того, как все выложит. Сказав, наконец, все. что она хотела сказать. Тереза замолчала и подняла на детектива глаза, не зная толком, что будет дальше.
Уард на минуту задумался; не было объявлено никаких деталей кроме того, что покойник мужчина. Почему она решила, что это был тот, кого она знала? Он вспомнил задубевший труп, оставшийся в морге, и задумался, а не принимала ли эта женщина желаемое за действительное. Всегда, когда находится тело, приходят родственники пропавших, на всякий случай готовясь к худшему. Где-то на задворках памяти имя Брейзил показалось Уарду знакомым; он был уверен, что уже встречался с Терезой Брейзил раньше. По какой причине? Вспомнить это, возможно, окажется сложнее.
— Мы даже еще не обращались с просьбой о предоставлении информации. Мы как раз собирались
— Дэнни Брейзила вы там не найдете, — сказала она.
— Это почему?
— Мы все думали, что он уехал, эмигрировал в Австралию. Он часто об этом говорил. Вот почему мы никогда не сообщали о его пропаже. Он просто ушел, без долгих прощаний, просто исчез, как и говорил.
— А вы сами когда последний раз его видели?
Ответила она еле слышно.
— На Иванов день, двадцать шесть лет назад.
«Очень точная дата», — подумал Уард. Тереза Брейзил, похоже, чувствовала себя неловко на стуле перед его столом, но она явно считала себя обязанной прийти сюда и рассказать все, что знала.
— Так вы говорите, он никогда не писал, никогда не возвращался домой, и никого это не удивило? Никто из семьи не пытался найти его?
— А зачем, если он не хотел, чтобы его нашли, — пробормотала она.
— Мне все еще не совсем ясно, почему вы думаете, что человек, которого мы нашли, ваш деверь.
Тереза подняла на Уарда глаза, внезапно вернувшись оттуда, куда унесли ее далекие мысли.
— При нем нашли некоторые вещи. Мой сын был там; он рассказал мне. Кожаная веревка с узелками, наручные часы с металлическим браслетом. Я могу описать часы, если хотите. Ему их в том году на день рожденья подарили.
Уард вытащил из пиджака обе улики в пакетах и спокойно выложил их на стол перед ней. Проржавевшие часы оставили пыль на прозрачном полиэтилене; он наблюдал, как в глазах Терезы Брейзил, словно по волшебству, отразилось узнавание. Он проследил за тем, как ее взгляд упал на узкую кожаную веревку, все еще растянутую от того, что она плотно обхватывала горло молодого человека.
— Эта веревка… — сказала она.
— Что насчет веревки?
— Он всегда носил ее, — сказала она. — Можно, я посмотрю поближе?
— К сожалению, нет. Это улика в расследовании убийства.
— Убийства? — она едва прошептала это слово и резко побледнела.
— Боюсь, что так. Это все, что я могу сказать вам прямо сейчас.
— Это Дэнни, — сказала она. В ее голосе не было сомнения. — Я не знаю никого, кто бы еще такое носил. Это для защиты, он говорил. Для удачи.
Тереза отвернулась, и Уард наблюдал, как она пытается взять себя в руки. Когда она опять к нему повернулась, ее лицо было спокойным.
— Миссис Брейзил, пожалуйста, поверьте, что я не подвергаю ваши слова сомнению, но лучше всего иметь какие-либо подтверждающие физические данные. Были ли у вашего деверя какие-нибудь приметы, которые могли бы нам помочь — какие-нибудь заметные шрамы или родимые пятна?
— У него был шрам чуть выше левой брови, от биты. О родимых пятнах я не знаю.
— А он когда-нибудь ходил к дантисту, здесь в городе, или где-то еще?
— Они ходили к доктору Моррисону, как раз неподалеку от участка. Старый доктор умер несколько лет назад, сейчас практикует его сын.