Озеро: воскресшие
Шрифт:
Самолет выруливал, готовясь к взлету. Райан снова посмотрел на диспетчерскую вышку, но в затемненных стеклах никого не было видно. Где-то внутри, вращаясь в кресле, Эш координировал беспилотник, проверял настройки и сканировал небо, очерченное таким же ровным, как восходящее солнце, радаром на мониторе.
О чем он будет говорить на интервью с Мишико? Нужно было сто раз обдумать свои слова, быть осторожным в высказываниях, следить за тем, чтобы ничто, вырванное из контекста, его интервьюер не смог представить в ложном свете. Люди хотели знать, что происходит в Замке. Многие успели напридумывать себе бог знает что, от привидений до физического
Несмотря на долгое молчание Райана, каждый день на сайт проекта поступали сотни тысяч анкет от добровольцев. Люди хотели снова увидеть тех, кого они потеряли, им было не важно, каким образом Райан вернет им близких. В сети повсюду маячили инсинуации на тему Замка, озера и сада, одна безумнее другой, противоречащие здравому смыслу и законам логики, они выставляли Замок эдаким фантастическим местом, полным необъяснимых явлений. Если бы слухи не множили сами себя, подогреваемые интересом людей к проекту, Райан ни за что не заставил бы себя дать интервью. Всем публичным выступлениям он предпочитал тишину крипты, уединение в узком кругу близких людей. Но через двадцать минут он сядет в Хитроу, приедет в студию и выйдет оттуда человеком, лицо которого будет знать весь мир.
Резкий толчок прижал Райана к спинке кресла всего на секунду, но тут же все вернулось на свои места. Самолет набрал сверхзвуковую скорость, и небо в иллюминаторах превратилось в сплошное бирюзовое пятно. Райан прикрыл шторку, откинулся назад, на мониторе в потолке завращались многоцветные мандалы и по салону поплыла музыка для медитации, глубинный «ом», проникающий в каждую клеточку тела.
Ровно через двадцать минут он был в Хитроу. Райан поднимался на эскалаторе, сквозь десяток ярусов, усаженных тысячами видов растений. В последнее время ему казалось, что весь мир стал зеленым. Из жадных разрушителей, уничтожающих все вокруг себя, напуганные люди вдруг превратились в безумных, отчаянных созидателей. Запрет за запретом, они с завидным фанатизмом искореняли ошибки прошлого: лесоповалы, химические фабрики, заводы по производству пластика и нефтяные вышки, разбирали на бетонные блоки скотобойни и ликвидировали фермы. Чем жарче становился мир, чем выше поднималась вода, прорывая плотину за плотиной, тем шире расстилались искусственно высаженные леса, каждый свободный сантиметр земли становился зеленым, а корпорации теперь соперничали в экологичности производства.
У платформы поездов толпа редела – до следующего маглева оставалось целых десять минут. Райан свернул к засаженному каштанами уголку. Желто-зеленые колючие шарики свисали с каждой ветки. Между корнями шуршала вода, успокоительно, размеренно. Райану казалось, что здесь он остался совсем один, как в саду Замка, словно растения обладали удивительным даром окутывать, защищать хрупкое человеческое существо от остального мира, говорить только с ним, напевать ему свою упоительную песнь листьев.
С огороженного края яруса он видел беспредельный, величественный сад под ячеистым куполом аэропорта. Пассажиры и их чемоданы исчезали в зеленом море, выныривали и пропадали снова. Дубы-исполины в северной части зала поднимались к самой крыше, пальмы в южной стороне – отсек тропических видов – стояли недвижимо: взлохмаченные головы на тонких шеях. Нижние ярусы занимали приземистые кусты, еще ниже – цветы и травы, папоротники, плющи, стелящиеся по самой земле. Зеленая масса поглощала звуки, питалась человеческим дыханием, обращая углекислый газ в кислород, и через открытые в крыше люки вырывался влажный и теплый, как в турецком хаммаме, воздух.
Вскоре Райан входил в двери телестудии. На постаменте посреди площадки красовался макет кресла экстракции, куда более внушительный, чем его прототип – стерильно белый, стальные ножки с шипами, блестящие шары на подлокотниках, за которые, видимо, должен был хвататься несчастный рыдающий доброволец. Райан поморщился – антураж слишком уж походил на выпендреж, все в нем так и кричало о том, что в крипте Замка не работают, а снимают какое-то забористое шоу.
– Мы уже начали волноваться, вдруг ты не приедешь, – Мишико ласково поцеловал Райана в обе щеки. – Смотри, что мы для тебя смастерили. Ну как?
Он махнул рукой в сторону кресла экстракции, любуясь проделанной работой.
– Как в кино, – саркастично заметил Райан, и Мишико самодовольно улыбнулся.
– То, что нужно! – пропел он и подтолкнул Райана ближе к камерам.
– Ты помнишь наш уговор? Никаких подстав. Иначе я наложу запрет на выпуск, – предупредил Райан.
– Да понял я, понял, – Мишико покачал головой, в ушах засверкали бриллиантовые серьги. – Только умоляю, не будь ты скучным, дай мне картинку!
– Я же не клоун в цирке, – проворчал Райан.
– С таким настроем мог бы пойти на «Юниверсал Ньюз», – шутливо предложил Мишико. – Под их программы старые пердуны засыпают быстрее, чем под сказки сиделок.
– Нет уж, у тебя аудитория два миллиарда человек! – ответил Райан.
– Меркантильный плохиш. – Мишико легонько толкнул Райана в плечо. – Ладно, начинаем. – Он громко хлопнул в ладоши.
Пародия на кресло экстракции до поры отъехала на задворки площадки. Мишико сел на пуф напротив Райана, закинул ногу на ногу, покачал лакированной туфлей. Райан знал, что, несмотря на разудалый прикид и высоченные каблуки, Мишико был одним из лучших интервьюеров своего времени. Умный малый, он чуял сенсацию за версту. Но при этом никогда не позволял себе переходить границы дозволенного, благодаря чему в его студии появлялись все новые и новые селебрити, не опасавшиеся оказаться вымазанными дерьмом на глазах у всего мира.
Суфлер на мониторе камеры застыл с первой же минуты, за ненадобностью. Мишико каждый раз готовил вопросы заранее, тщательно и придирчиво, но затем, переварив их в своей голове, разложив по полочкам, действовал экспромтом, внимательно глядя в глаза собеседнику, подмечая движение каждого мускула – выискивая страхи, ложь, позерство или простое волнение, используя все это для своих целей.
Студия с черными бархатными стенами вокруг них осветилась и расширилась. Станция виртуальной реальности под каждый выпуск создавала новый интерьер, не давая зрителю заскучать от вида одной и той же картинки.
– Друзья, без паники. Я отсюда слышу ваши изумленные голоса. Да-да, наш тайный гость, которым я интриговал вас всю неделю, сегодня… это сам Райан О’Коннелл! Не кажется ли вам, что его имя доносится из каждого утюга? Из моего точно – даже маечку не могу погладить спокойно. Кстати… – Мишико вытянул полы красной майки с выложенным из стеклянных осколков портретом Греты Тунберг, – ссыль на дизайнера в описании к выпуску…
Райан представил, сколько миллионов фунтов упало на счет канала за такую неприкрытую рекламу.