Ожерелье казненной королевы
Шрифт:
– К вашему начальнику, – брякнула я наобум.
– К Серге-ею Сергеевичу? – пропела кукла.
– Ага, к Сергею, – нагло подтвердила я.
– А его сейчас нет, он в комитет уе-ехал…
– Как же так? – я изобразила искреннее возмущение. – Сам мне назначил, а сам уехал!
– А его неожи-иданно вызвали…
– А когда он вернется – неизвестно? – напирала я.
– Сказа-ал, что часа через два-а, но полтора уже прошло!
– Тогда я его подожду – можно?
– Коне-ечно…
Я
Она вернулась было к прерванному занятию, но вдруг вспомнила о законах офисного гостеприимства:
– А вы ко-офе хотите?
– Хочу, – честно призналась я, хотя простая вежливость требовала с благодарностью отказаться от предложения.
Но я осознала, что чашка кофе меня сейчас спасла бы.
Я так перенервничала за сегодняшний день, особенно за последний час, что теперь меня буквально не держали ноги, а перед глазами плыли цветные круги.
Куколка, видно, не ожидала, что я соглашусь на ее предложение, но делать нечего – пообещала, значит, надо выполнять.
Она медленно поднялась, и тут я увидела, что она уже глубоко беременна, оттого у нее было такое умиротворенное и безразличное выражение лица. Я даже пожалела, что гоняю ее за кофе, но потом решила: ничего страшного, двигаться в ее положении полезно.
– Только у нас кофемашина не зде-есь, – протянула секретарша. – Она в кабинете Серге-ея Серге-евича… он этой машиной очень дорожит… ничего, если я вас на минуточку оста-авлю?
– Ничего, – милостиво разрешила я.
– Да, и вот еще что, – спохватилась она, и на узеньком лобике образовалась крошечная морщинка. – Вам кофе какой – эспрессо, капучино, мокиато?
– Да самый обычный эспрессо. Только покрепче.
– Значит, ристретто… а какой сорт вам смолоть?
– Сорт? – переспросила я, потрясенная таким уровнем сервиса. – Да самый обычный!
– Что значит – самый обычный? У нас есть бразильский «Бурбон», гавайский сорт «Кона», колумбийский «Эксцельза», «Семь озер» из Руанды и даже «Салимба» из Зимбабве! Сергей Сергеевич придает выбору кофе очень большое значение!
– Ну мне бы что-нибудь попроще… на ваш вкус…
– Если на мой… – оживилась девушка, – если на мой, тогда, конечно, перуанский органический кофе, который выращивается на экологически чистых почвах без применения минеральных удобрений! Его даже собирают вручную!
– Валяйте, – милостиво согласилась я.
В ее положении это действительно самый правильный выбор, а мне, в общем, все равно – лишь бы покрепче.
Она вышла из приемной в кабинет, а я вскочила и внимательно огляделась.
Кроме стола секретарши, в комнате находились большая разлапистая монстера в кадке, шкаф с папками, столик с факсом и ксероксом и резной деревянный сундук в восточном духе, выбивающийся из строгого офисного стиля. Видимо, какой-то дизайнер посоветовал поставить его, чтобы придать безликому офису индивидуальность.
Одну стену приемной почти целиком занимало огромное окно. Это окно выходило на тот полузаброшенный дом, в котором я обитала последние дни. До моего дома было не так близко, но зато ничто его не заслоняло – ни деревья, ни гаражи. Я невольно взглянула на особняк повнимательнее.
Прямо против окна был торец дома, и в нем – тоже окно, задернутое выцветшей занавеской неопределенного цвета. Прикинув планировку, я поняла, что это окно комнаты Федора. Ну да, у него как раз последняя дверь по коридору. Это небольшое открытие меня не слишком заинтересовало, но я почему-то еще раз внимательно посмотрела на это окно.
И тут занавески на Федином окне чуть-чуть раздвинулись, и в щелке что-то блеснуло, словно на долю секунды промелькнули два солнечных зайчика.
Что бы это могло быть? Почему мелькнула двойная вспышка?
И тут мне пришло в голову вполне логичное объяснение.
Двойной блик могли отбросить два одинаковых стекла. Бинокль! Сама не знаю, как я догадалась, очевидно, в глупой моей голове наступило временное просветление.
Но откуда у Феди, с его бомжеватым видом и странными манерами, бинокль? Хотя его дикий и убогий вид в последнее время казался мне каким-то наигранным, ненатуральным. Взять хотя бы эти подмигивания разными глазами. И еще надо бы при случае за ногами понаблюдать, может, он их тоже меняет. Сегодня допустим, левую выворачивает, а завтра – правую…
Но заинтересовало меня и еще кое-что.
За кем или за чем Федор наблюдает при помощи этого бинокля? Ясно только, что за каким-то окном в торговом центре, больше тут ничего подходящего нету.
Впрочем, напомнила я себе, за кем бы он ни наблюдал, это сейчас не должно меня волновать. У меня есть собственные и куда более важные проблемы. В данный момент меня больше всего волнует, удалось ли мне отделаться от тех двоих парней явно уголовного вида, которые преследовали меня от музея писателя-демократа Скабичевского.
Я подошла к двери, выходившей в коридор, и осторожно приоткрыла ее – буквально на сантиметр.
И тут же закрыла, потому что увидела в двадцати шагах от этой двери того самого подозрительного парня, который гнался за мной по эскалатору. Он медленно шел по коридору, внимательно поглядывая по сторонам.
Черт! Что же мне тут, весь день сидеть, дожидаясь, пока он уйдет? Кстати, этот номер у меня не пройдет, потому что рано или поздно в офис вернется здешний начальник Сергей Сергеевич и сразу выяснится, что мы с ним незнакомы, что никакой встречи он мне не назначал и вообще в жизни меня не видел.