Ожерелье казненной королевы
Шрифт:
Первым делом мне нужно было найти людскую.
С этой задачей я справилась довольно быстро: на обратной стороне билета, который я купила у кассирши Агнии Михайловны, был изображен план музея. Согласно этому плану, людская находилась слева по коридору от комнаты писателя-демократа, с которой начиналось посещение музея. Я вернулась в эту комнату, сверилась с планом и без труда нашла людскую. К счастью, экскурсия во главе с несгибаемой Аглаей Максимовной находилась в другом крыле особняка, оттуда до меня доносился ее
Оказавшись в людской, я устремилась к большой печи.
В самом деле, эта печь действительно очень похожа на ту, которой я обогревалась по вечерам, она была отделана такими же выпуклыми зеленоватыми изразцами, только над печной дверцей среди изразцов вставлена бронзовая рожица ухмыляющегося чертика.
Я еще раз перечитала записку.
«Повороти лукового…»
Да не лукового! Просто часть буквы от времени выцвела и стерлась, и «а» превратилась в «о». Вовсе не лукового, а лукавого! А лукавым в прежние времена называли черта. Кстати, эта ухмыляющаяся рогатая рожица выглядит и вправду очень лукавой, оправдывая это прозвище!
Значит, этого чертика я должна повернуть «три раза посолонь и единожды супротив».
В это время в комнату заглянул бледный солнечный луч – редкий гость в нашем городе, особенно в зимние месяцы, которых у нас не три, как положено, а все восемь. И тут меня осенило: «посолонь» – это наверняка «по солнышку», то есть, иначе говоря, по часовой стрелке. Значит, мне нужно трижды повернуть этого чертика по часовой стрелке и один раз в обратном направлении…
С бьющимся от волнения сердцем я подошла к печке, ухватила чертика за рожки и повернула его.
Сначала он двинулся с трудом, но потом дело пошло лучше.
Я повернула «лукавого» трижды в одном направлении и один раз в противоположном, как поворачивают рукоятку банковского сейфа, раздался скрежет, и с другой стороны печки открылось квадратное углубление. Значит, эта печка не только внешне похожа на мою, но в ней устроен такой же, как там, тайник…
Неужели в этом тайнике я найду то самое немыслимо красивое и дорогое ожерелье, которое сыграло роковую роль в судьбе Марии-Антуанетты?
Я протянула руку, запустила ее в тайник и даже зажмурила глаза, как ребенок, который пришел за новогодним подарком…
В тайнике я нащупала паутину, пыль и какую-то книжку, а больше ничего.
Ни ларца, ни шкатулки, ни футляра, в котором могло бы лежать ожерелье.
Разочарование было ужасным. Я встала на цыпочки, еще раз обшарила тайник, вымазалась в пыли, но так ничего и не нашла.
Выходит, кто-то опередил меня, кто-то раньше, может быть, уже много лет назад нашел этот тайник и извлек из него сокровище!
Только после этого я внимательно взглянула на книгу, которую извлекла из тайника.
Это была небольшая книжица в переплете с портретом мрачного бородатого человека средних лет. Называлась она «Жизнь и творчество писателя-демократа А. М. Скабичевского», автор – А. М. Скабичинский.
Тот самый Антон Скабичинский, о котором с такой неприязнью говорила Аглая Максимовна.
Тут до меня еще кое-что дошло. Я взглянула на выходные данные книги и узнала, что она издана пять лет назад. Значит, не так давно кто-то положил ее в этот тайник. Положил на место сокровища…
Но как же так? Ведь записка, которая навела меня на тайник в печи, лежала на месте!
Что это значит?
Я решила еще раз взглянуть на камин с негритятами.
Закрыв тайник (для этого мне пришлось повернуть чертика в обратном порядке), я снова отправилась в зал.
Остановившись у камина, я задумалась.
В это время из соседнего помещения донесся оживленный голос Аглаи Максимовны:
– А сейчас, дети, я покажу вам одну из самых интересных комнат музея…
Дверь зала уже начала открываться. Я не хотела, чтобы меня здесь застали, и быстро юркнула за огромную напольную вазу, стоявшую в углу зала справа от камина.
Дверь открылась, и в зал вошла группа школьников, впереди которой важно выступала Аглая Максимовна. Замыкала группу немолодая и очень озабоченная учительница.
Судя по всему, экскурсия для пожилых любителей литературы закончилась, и им на смену пришли жизнерадостные пятиклассники под присмотром классной руководительницы.
– Петряков, ничего не трогай! – проговорила учительница, схватив за руку конопатого мальчишку, который уже протянул руку к шелковой кисти, украшающей оконную штору. – Петряков, я ведь объясняла тебе, как следует вести себя в музее!
– Никто и не трогает! – огрызнулся тот. – А чего здесь делать-то? Скука…
Петряков оставил в покое штору и схватил за волосы удачно подвернувшуюся одноклассницу.
– Дети! – обратилась Аглая Максимовна к юным посетителям с фальшивым оживлением. – В этом музее вовсе не так скучно, как вам кажется…
– Враки! – подал голос Петряков.
– Вы, наверное, читали… ну, или видели в кино, что в старых домах бывали разные тайники, клады… так вот, в этом музее тоже есть такой тайник.
– Правда, что ли? – Неугомонный Петряков выпустил волосы соседки и придвинулся поближе. – Я в одном кино видел…
– Правда! – подтвердила экскурсовод. – Самый настоящий тайник! Видите ли, дети, существует легенда, что почти двести лет назад в этом особняке было спрятано какое-то сокровище. Что-то очень, очень ценное. С тех пор многие пытались найти это сокровище, и в конце концов, уже в последнее время, сотрудники музея нашли тайник, расположенный в этой комнате…
Я в своем убежище замерла, не веря своим ушам и боясь пропустить хоть слово. Аглая Максимовна тем временем продолжала: