Ожерелье мудрости

Стуков Александр

Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное [Первое послание к Коринфянам Святого апостола Павла. Гл. 15: 46].

Святоотеческая мысль четко и правильно различает в человеке сферы телесного, душевного и духовного. К душевному относятся литература, музыка, поэзия, то есть сфера изящного во всех её проявлениях. Ну а духовное – это вера, покаяние, молитва, пост и прочие христианские подвиги. Христианские учителя отмечают, что душевное делает человека эстетически чутким, утончает его и разрыхляет его душу, но само по себе не спасает. В этом смысле справедливо упрекать деятелей культуры в натяжке, когда они свою работу называют духовной. Поэт, художник,

режиссер, сценарист – это не люди духовного труда. Это люди труда душевного. Но обратной стороной медали является также то, что невозможно дать человеку духовное, не дав прежде душевное. Об этом пишет апостол Павел, говоря, что вначале душевное, а потом – духовное [Протоиерей Андрей Ткачев].

Люди у нас, если можно так выразиться, бездушно-духовные [Михаил Лабковский. – 24 января 2016 г.].

И Христу близок не тот, кто пустосвятно твердит на людях, – быть может, наедине и не упоминаемое им никогда имя – «Христос, Христос» и ничего не делает из заветов Христовых; а дорог тот, кто, молча, не ожидая и не требуя себе за это небесной награды, как нечто простое и естественное, с горящим сердцем и веселым видом соблюдает величайшую заповедь любви.

Нельзя не задуматься над словами Христа о том, что спросится с нас, главным образом, на страшном суде.

Тогда Господь Христос скажет:

– Придите благословенные Отца Моего, наследуйте Царствие, уготованное вам от сложения мира. Ибо Я алкал, и вы дали Мне есть, жаждал и вы напоили Меня, наг был, и вы одели Меня, болен и в темнице, и вы также посетили Меня.

И они спросят:

– Господи, когда мы видели Тебя алчущим, и накормили Тебя, жаждущим и напоили Тебя, нагим и одели Тебя, больным или в темнице, и послужили Тебе?

И скажет им:

– Так, как вы сделали для одного из братьев моих меньших, то для Меня сделали.

Итак, из этого следует, что Христос принимает всякое добро, оказанное человеку другим человеком, как будто это добро было оказано непосредственно Ему Самому, причем даже не сказано тут, что это добро должно быть сделано во имя Христово: просто только сделано [Е.Поселянин ].

Пока люди не научились правильно относиться друг к другу в этом мире, какой смысл рассуждать о мире потустороннем [Конфуций].

Именно любовь, – ни вера, ни догматика, ни аскетизм, ни пост, ни длинные моления не составляют истинного облика христианина. Всё теряет силу, если не будет основного – любви к человеку [Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)].

Единственная и приятная жертва Богу – благотворение людям ради Бога [Изречения Секста].

Большая мицва (божественное предписание, заповедь, доброе дело. – А.С.) обучать учеников и давать пропитание неимущим, чем строить синагогу [Рабби Шимеон берабби Цемах Дуран].

Не строй семь церквей, а пристрой семь детей [Чешская пословица].

Чем ближе к церкви, тем дальше от Бога [Немецкая пословица].

Бог в нас самих [Платон].

Если Бога нет в нас, то его нет нигде [Вольтер].

Не в храме Бог, а в нас самих [Святой Стефан].

В 1915 году стали строить в Белушьей губе новую большую церковь, привезли все строительные материалы.

Я сказал, лучше бы построили несколько домиков для охотников, плохо живем, один бог будет хорошо жить, помощи от этого никакой не будет.

Начальство очень разгорячилось на меня, я испугался и удрал со всей семьей на Карскую сторону [Тыко Вылка].

Богач стучит в двери рая. Его не пускают. Он доказывает, что достоин, так как много денег пожертвовал на церковь. Архангелы, посовещавшись, решают возвратить ему деньги [Анекдот].

Богач говорит раввину:

– Если я подарю Вам тысячу долларов, моя душа попадет в рай?

– Я не уверен, отвечает раввин, – но давайте попробуем. А вдруг получится [Еврейский анекдот].

Самые жадные ростовщики воздвигают самые красивые и роскошные часовни в надежде умилостивить Бога десятью тысячами дукатов, истраченных на постройку этих зданий, и расплатиться ими за те сто тысяч, которые они награбили. Как будто Господь не умеет считать [Маргарита Наваррская].

Ночью ворует, а днем говорит: «господи помилуй» [Башкирская пословица].

Множество людей верит в Бога, но немного таких, которым верит Бог [Марти Ларни].

Кто приносит жертву от неправедного стяжания, того приношение насмешливое, и дары беззаконных неблагоугодны. Не благоволит Всевышний к приношениям нечестивых и множество жертв не умилостивится о грехах их [Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова. Гл. 34: 18,19].

К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу.

Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие и празднование.

И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови [Книга Пророка Исаии. Гл. 1: 11, 13, 15].

Что пользы, братья мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?

Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «Идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?

Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе [Соборное послание святого Апостола Иакова. Гл. 2:14-17].

Брат с сестрой на свете жили, брат богат, сестра бедна. И она у брата хлеба попросила. Закричал брат исступленно: «Замолчи, оставь свой бред! Членов высокой палаты к себе я пригласил на обед! Будут довольны почтенные гости, надолго запомнят меня, суп горячий из Парижа, ананасы, трюфели им предоставлю я!». И, не сказав ни слова, сестра домой ушла. Легла на тюфяк из соломы и в тот же день умерла. Никто не минует смерти, бежать от нее бесплодно, умрет во дворце вельможа и нищий в углу холодном. И вот уже скряга злобный почувствовал свой недуг, к нотариусу за духовной бросились трое слуг. Огромные богатства он церкви завещал, миссионеров братству все ценности отдал. Собор святого Стефана набожный скупец не забыл: из лучшего металла он колокол отлил. И колокол тот могучий с утра до вечера бил, с таким надрывным стоном, как будто бы рухнул мир. На катафалк роскошный слуги поставили гроб. Средь страусовых перьев видны были нос и лоб. Почетные граждане устроили здесь свой пост, и пышных карет с гербами за ними тянулся хвост. Отсутствовал лишь тот, кто охотно ананасы и трюфели ел, от несваренья желудка и прочего недавно он околел [Генрих Гейне].