Ожерелье смерти
Шрифт:
Положив трубку, Дьячкова долго смотрела на аппарат. Почему Ризов ей позвонил? Она нервным движением достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой. Что ему нужно? Ведь просто так он… Длинный звонок словно подтолкнул ее к телефону.
— Да, — подняв трубку, сказала она. — Дьячкова…
— Вы подумали о моем предложении? — перебил ее голос Ризова.
— Я не знаю, что вы попросите взамен, — стараясь говорить спокойно, ответила Дьячкова.
— Уверяю вас, ничего такого, с чем бы вы не согласились.
— И что же это? — быстро спросила она.
— В
— Вот что, Степан Павлович, — сердито сказала она, — или вы говорите конкретнее, или прекращаем этот пустой разговор!
— Хорошо! — его голос тоже построжал. — Завтра к вам придет мой человек. Он передаст мою просьбу. Если вы ее исполните — для вас это сущие пустяки, — я сделаю то, о чем говорил ранее. Поэтому после того, как вас навестит мой человек и изложит мою просьбу, будьте столь любезны перезвонить мне.
— Я так и сделаю.
— С нетерпением буду ждать вашего звонка. До свидания. И, надеюсь, мы возобновим наши деловые отношения, так глупо прерванные вашим покойным отцом. Я вам от всего сердца сочувствую по поводу его нелепой гибели…
— Благодарю! — резко прервала его соболезнования Нина. — И до свидания.
Положив трубку, она удивленно покачала головой. «Что ему надо? Почему он неожиданно, ни с того ни с сего предложил своими силами захватить Психа? Неужели Ризов что-то пронюхал? Но тогда он наверняка не позвонил бы! Нет! Здесь что-то другое. О чем он просит? Это я узнаю завтра. Почему он не сказал по телефону?» Нина встала и несколько раз неторопливо прошлась по комнате. Затем остановившись, покачала головой.
— Да, — прошептала она. — Только об этом он не мог говорить сам и поэтому присылает человека. Но кто мог помешать ему?
Задумавшись, Дьячкова снова взяла сигарету. Впрочем, завтра все станет ясно. «Подожди! — одернула она себя. — А если он просто хочет меня поймать? Дура! Ведь не я же буду делать это! Может, что-нибудь другое? Про другое бы он сказал сразу. Ну что же, — улыбнулась она, — подождем его человека».
Жанна с тяжелым вздохом подняла голову и взглянула на сидевшего напротив нее Фомина:
— Но я действительно ничего не знаю!
— Странно. Они к вам приходят уже не в первый раз. Чуть не убили вас, а вы ничего не знаете. Но ведь что-то они у вас спрашивали?
— Про какой-то чемодан, — снова опустив голову, негромко сказала она.
— Какой чемодан? — быстро спросил майор и, не давая ей ответить, тут же задал следующий вопрос: — Что именно они спрашивали о чемодане? Когда?
— Это было около двух месяцев назад. Меня тогда они… — она замялась. — В общем, неприятно и, если честно, страшно было. И тот, которому я… — Жанна смешалась.
Фомин понял.
— А ловко вы тогда придумали, — неожиданно весело засмеялся он. — Я, если сказать откровенно, и то боялся. А если бы вы не поверили…
— Я ваш голос узнала, —
«Черт возьми! — мысленно ахнул Александр. — Ну, конечно! Как же я мог забыть? Идиот!» Поднявшись, он глухо проговорил:
— Извините. Мне пора. Но убедительно прошу: если что-то вспомните — немедленно сообщите. Они, — он кивнул на кухню, где сидели трое оперативников, — побудут еще некоторое время.
— Вы думаете, — Жанна испуганно посмотрела на него, — они еще придут?
— Возможно и это. Хотя после случившегося я в этом сомневаюсь…
— Спасибо вам. Если бы вы не пришли… — представив, что бы могло быть, она содрогнулась.
— Этим вы обязаны своему брату, — зная, что говорить этого он не имеет права, тем не менее не смог удержаться Фомин. — Потому что, — он обжег Жанну злым взглядом, — ваш брат бежал из мест лишения свободы. И сейчас рвется в Москву. И убивает, убивает, убивает!
— Нет! — отшатнувшись, Жанна закрыла лицо руками. — Он не убийца! И он не мог бежать! Ведь ему осталось всего… — Она покачала головой. — Нет. Он не мог, — и громко зарыдала.
Фомин, поморщившись, шагнул к двери. Неожиданно коротко, а затем длинно, требовательно прозвенел дверной звонок.
— Тише! — свистящим шепотом бросил майор вздрогнувшей женщине и, выхватив из подмышечной кобуры пистолет, выскочил в прихожую. К нему тут же присоединились трое оперативников из кухни. Мотнув головой назад, на комнату, Александр беззвучно выругался.
— Эй! Сыщики! — раздался с площадки громкий голос. — Свои! Не пульните сдуру!
С чувством выматерившись, Фомин открыл дверь. В квартиру с поднятыми руками вошел рослый молодой мужчина.
— Какого хрена? — зло спросил его майор.
— В тюремной больнице скончался Корявый, — опуская руки, сказал тот.
— Сам? Или?..
— Капельницу перекрыл, — пожал плечами тот. — А может, и перекрыли.
Уловив в его взгляде какую-то недоговоренность, майор спросил:
— Чем еще порадуешь?
— Арсентия Черкеса брать надо, — виновато ответил тот. — Это он Черепа пришил. И деваху, которую на рельсах нашли, тоже он.
— Класс, — пробормотал один из оперативников.
— А нам-то что до этого? — не понял Александр.
— Тебя из засады снимают. Будешь Арсентия брать. Он, сука, одного с Петровки подстрелил и ушел.
— А как разнюхали, что это он?
— Какая-то баба позвонила. Все в цвет. И день, и время. К тому же к нему приехали, он одного подранил и свалил.
— Слышали новость? — входя в комнату, воскликнула Рита. Журины, сидевшие за столом с картами в руках, переглянувшись, разом повернули к ней головы. — Арсентия милиция пыталась взять, — выпив бутылку пепси и переводя дыхание, выпалила она. — Он ранил одного и ушел. С ним еще трое были. Одного убили, а двоих раненными взяли!