Ожившие древности
Шрифт:
О размерах сетей новопетровцев можно судить по грузилам. Во время раскопок наряду с обыкновенными гальками с выемкой, предназначавшимися для небольших сетей, попалось несколько массивных грузил весом до 3—4 килограммов. В верхней части они имели сквозные отверстия для крепления и, возможно, употреблялись для больших сетей — неводов.
Из крапивы новопетровцы могли вязать и ловушки типа вентеря. Летом и весной, особенно во время спада воды, нанайцы ставят такие ловушки в руслах небольших ручьев. Рыба, скатывающаяся в Амур, попадает в них в большом количестве.
Несмотря на то что на поселении не обнаружено крючков, они, по-видимому, также применялись для ловли рыбы в весеннее и летнее время. Зимнее рыболовство носило, по всей вероятности,
Кроме рыбной ловли, обитатели Новопетровского поселения занимались, несомненно, охотой и собирательством, но в значительно меньшей степени, чем соседние племена Якутии и Прибайкалья.
В 1961 году небольшая баржа, на которой археологи спускались по реке Зее, пристала в устье реки Громатухи. Долина речки глубоко врезалась в коренной берег. Слева возвышался скалистый мыс пирамидальной формы, круто обрывавшийся к Зее. Справа поднимались обнажения высокой сопки, к которой примыкала небольшая, отчетливо выраженная площадка, по-видимому, остаток второй террасы.
Каково же было удивление археологов, когда у ее подножия они нашли каменные наконечники стрел, копий, ножи. Пришлось подняться на террасу и применить давно испытанный в таких случаях способ: заложить несколько шурфов. В первых же шурфах стали попадаться находки в слое хорошо гумусированной земли, образовавшейся от длительного обитания на одном месте древних людей. Когда-то здесь было их поселение. Место для него люди выбрали весьма удачное. Устье речки богато и сейчас рыбой. Несомненно, поблизости водились и звери, на которых охотились обитатели поселка. Правый мыс на протяжении почти всего дня и, что особенно важно, в утренние часы залит солнечным светом. С него открывается хороший обзор окрестностей. Археологи зачистили обрез. Сразу же под дерном в светло-коричневой супеси залегал культурный слой. Но ниже этого слоя лежало еще два, отличавшихся от первого по цвету, и в каждом из них встречались каменные орудия. Поселение оказалось трехслойным.
При раскопках, продолженных затем в 1965 и 1966 годах, удалось выяснить, что все три слоя буквально насыщены находками, в которых наблюдается единство форм и техники обработки изделий из камня и приемов в орнаментации сосудов.
Во всех трех слоях найдена керамика. Наиболее распространен орнамент, нанесенный колотушкой, обмотанной травой или грубой тканью, а также орнамент из различных ромбических, прямоугольных и округлых вдавлений, расположенных рядами, опоясывающими сосуды. Встречаются гребенчато-пунктирный орнамент, нанесенный подвижным зубчатым колесиком, а также на-лепной рассеченный валик и различного рода комбинации из прочерченных линий.
Во втором и третьем слоях обнаружены очаги и небольшие хозяйственные ямы. Изделия из камня в этих слоях концентрировались в основном вокруг очажных пятен. Если сравнить формы каменных орудий и технику их изготовления на этом поселении и в Новопетровском, то можно заметить резкий контраст. Это разные культуры, представляющие разные этнические группы древнего населения. А вот между громатухинскими находками и более ранними, осиповскими (в низовьях Амура), относящимися к мезолиту, есть много общего. Одинаковы наконечники копий и дротиков и мелкие орудия; наконечники стрел, проколки, скребки для обработки шкур животных, резцы, тесловидно-скребловидные инструменты. Единственно новое, что появилось у громатухинцев, в отличие от осиповских племен — керамика. По-видимому, эти две культуры разделяет промежуток времени, в течение которого люди научились выделывать глиняную посуду и украшать ее разнообразным орнаментом. Громатухинцы были потомками племен, некогда живших на высоких холмах по берегам нижнего Амура.
От поселений новопетровской культуры громатухинское отличается не только формами орудий, но и образом жизни. Если при раскопках неолитических поселений у села Новопетровки обнаружены полуподземные дома, в которых большие семьи жили продолжительное время, то здесь найдены лишь очаги, сложенные из крупных речных галек, что говорит о кратковременности пребывания людей, обитавших, по-видимому, в легких переносных жилищах типа чума. Они вели кочевой или полукочевой образ жизни, останавливаясь на некоторое время только в местах, богатых зверем или дичью. Точно так же кочевали с места на место в течение тысячелетий неолитические охотники прибайкальской тайги.
Это объясняется иной, чем у новопетровцев, экономической основой хозяйства. Если новопетровцы занимались в основном рыболовством, то громатухинцы — охотой. Видимо, рыболовство по каким-то причинам утратило для них свое значение. На поселении не обнаружено грузил, так обильно представленных в неолитическом поселении у Новопетровки.
Зато у громатухинцев появляются новые формы каменных орудий, которых нет в новопетровской культуре. Это прежде всего крупные лавролистные и полулунные ножи-кинжалы и наконечники копий, характерные для неолита Восточной Сибири. Рабочее лезвие этих орудий оббито широкими сколами и дополнительно обработано мелкой ретушью. Большие размеры ножей и наконечников копий свидетельствуют о том, что основным объектом охоты становится крупный зверь: лось, медведь, изюбр. На промысле использовались самострелы, ловушки, петли.
Орочи, например, еще недавно настораживали самострел на медведя следующим образом. По обе стороны звериной тропы устанавливали загородку. Посредине тропы вбивали колышек, к которому привязывали нить, свободный конец ее в виде петли накидывали на спусковой крючок; сбоку от тропы вбивали два кола, расположенные на небольшом расстоянии друг от друга, в одну линию. Сверху в их развилки клали станину самострела, а на нее — стрелу с наконечником. Для сгибания луковища применяли упорную палку. На мелких животных самострелы настораживались почти таким же образом, но в древко стрелы вставлялся меньший наконечник, и слабее сгибалось луковище. Наряду с самострелами могли применяться и ловушки в виде глубоких ям с вбитым на дне острым колом. На мелких животных ставились ловушки давящего типа.
Обитатели Громатухинского поселения охотились и на дичь. Бассейн Амура в XIX веке был краем непуганых птиц, поэтому главное было хорошо замаскироваться. Особых приспособлений охота на них не требовала. Использовались луки, дротики, силки. Громатухинские племена имели, судя по наконечникам, луки такого же типа, что и неолитические племена Забайкалья и Прибайкалья, то есть усиленные. Костяная обкладка лука на поселениях громатухинской культуры не сохранилась по той причине, что супеси, перекрывающие заполнение жилища, достаточно хорошо пропускают влагу и воздух.
Водоплавающую птицу неолитические племена ловили при помощи силков. В этнографии этот способ отражен довольно подробно. Тунгусы, живущие у дельты Лены, протягивают силки поперек оврагов, часто посещаемых дикими гусями, и дети и женщины загоняют в них птиц. Еще недавно в Сибири силки ставили даже под водой, чтобы ловить за шею лебедей, выкапывавших корни водяных растений.
Некоторые народы применяли силки и для ловли ценных хищных зверей. И. Лопатин писал, что нанайцы ловили соболя на петли из волосяных веревок. «Для того чтобы зверек не перегрыз петлю и вскоре после попадания не вырвался из нее, гольды привязывают такую петлю к верхушке силою нагнутого дерева. Для этой цели нагибают растущее вблизи тропинки дерево и закрепляют его приблизительно так же, как тетиву на курок лука-самострела. Когда соболь попадет в петлю головою, то он сильно дернет, и от этого наклонное дерево сорвется с зацепки и с силою выпрямится; от этого пойманный соболь окажется подвешенным на выпрямившемся дереве и, конечно, в несколько мгновений будет удавлен до смерти». Силки, таким образом, являются универсальным орудием для охоты как на птиц, так и на мелких животных.