Оживший кошмар для некроманта

Хусаинова Ольга

– А я не люблю длинные монологи, – насупилась я.

– Я тоже, особенно чужие, – согласился мужчина. – И вообще, тишину предпочитаю. Но потерплю. Главное, не усни, помнишь?

– Помню, – вяло отозвалась я.

О чем можно говорить с незнакомцем? Особенно, если знаешь, что он тебя, скорее всего, и слушать не будет? Уж точно не о сокровенном…

– А песни петь можно? – вдруг оживилась я.

Он хмуро и совсем невесело посмотрел на меня.

– Заунывные? Не рекомендую.

– Нет-нет! – замотала я головой. – Веселые! Бодренькие! О,

частушки можно?

Лицо мужчины сделалось совсем несчастным.

– Только сильно не фальшивь, – попросил он обреченно.

Петь при незнакомце тоже было не по себе. А частушки и невозможно петь. Только орать. Вот я и старалась, зато от моего надрывного голоса, кажется, даже туман отступил. А мужчина держался.

Ведьмы в озере купалисьЗа русалками гналисьВ их хвостах чешуйки рыбьиДля трех зелий подошли!

Тяжкий вздох моего спутника, и я продолжаю:

Бесенята, бесенята,Бесенята сволочи.Напилися самогонаИ орут до полночи!Оборотня полюбилаИ повесила портрет.Так всю ночь картина выла!Отключите лунный свет!А у демона рога,Как у нашего быка.Хвостик и копытца.Как не ошибиться?Ведьмы в озере нырялиТолько зря старалисяЗа корягу зацепилисьБез белья осталися!Некромант бухой сидитИ на кладбище глядит.Неспокойно на погостеНочью зря играл он в кости.

На меня посмотрели крайне неодобрительно, но промолчали. А мне тема некромантов понравилась!

Зомби рядышком сидитИ ушами шевелит –Некромант наш заигрался,Над студентом потешался.

У меня уже в горле пересохло от моих музыкальных талантов, мужчиной овладел нервный тик, когда мгла расступилась, открывая нашему взору огненный остров. Точнее, вблизи этот остров выглядел просто стеной огня, довольно натурально пышущей жаром.

– Нам туда, – буднично заявил мужчина. – И это… Можешь больше не петь.

Я нервно сглотнула. Хотя чувствовала – всем нутром чувствовала, что надо идти вперед, но сделать шаг в огонь не могла.

– Пошли, – настойчиво повторил мой спутник.

– Ну почему именно огонь?

– А разве не огонь твоя стихия? Или ты хочешь оставить его здесь, лишиться дара?

– Нет… – прошептала я. Терять дар было страшно.

Взглянула на мужчину, вокруг которого искрился фиолетовый щит, и почувствовала острый приступ несправедливости.

– А на меня?! – возмутилась я.

– А на тебя, – он серьезно посмотрел сверху вниз. – Не рассчитано.

Наверное, на глаза мои навернулись слезы, потому что тон его смягчился.

– Это твое личное испытание. Твой огонь. Твоя…

Он осекся и не стал договаривать.

– Что моя? – пытливо посмотрела в его глаза. Темно-зеленые, глубокие, насыщенные.

– Неважно, – отмахнулся он. – Важно лишь, готова ли ты вернуться домой.

– Я готова, – заверила я и сжала его ладонь крепче. – Вы только не отпускайте, ладно?

Он вздохнул. Рука его была живой, настоящей, как единственный якорь в этом странном, размытом, наполненным туманом мире.

– Держись, – буркнул он неловко.

И мы шагнули в пламя.

Оно трещало, гудело, взвивалось кверху, скользило по одежде, волосам, облизывало щеки, но сама я не загорелась. Моя стихия… Моя, но такая чуждая…

Я вдыхала раскаленный воздух, тлели красными угольками кончики ресниц, от жара, казалось, лопнет кожа. Здесь и сейчас огонь был мне также неподвластен, как и магия.

Глаза обжигало, но я и без того не знала, куда идти. Мне ничего не оставалось, как довериться спутнику, и с каждым шагом я жалела об этом все больше…

– Когда это все кончится? – взмолилась я.

– Терпи! – сурово отозвался он, перехватывая крепче мою руку.

Ему-то хорошо, там, под щитом… Я случайно опустила взгляд и увидела, что рука его, за которую я крепко держалась, без магической защиты примерно от локтя, а он и не морщится, хоть и не огневик.

Этот факт приободрил, но ненадолго.

– Вы меня точно домой ведете?

– Точно.

– А может, вы решили меня поджарить? Чувствуете? Кажется, шкварочками пахнет!

– Не ной.

Я почти расплакалась, когда огненный столб вырвался из-под ног. Пискнула от страха, впилась ногтями в ладонь мужчины. Да так, что на его коже выступила кровь.

– Осторожнее! – возмутился он и впервые за все время повысил голос. – Чудить не вздумай! И бежать тоже, сгинешь! Мимигриет!

По имени он тоже назвал меня впервые. Наклонился к лицу близко-близко.

– Обещаю, что ты со мной в безопасности! Даже здесь! И я тебя не отпущу, умоляй сколько хочешь!

Он раздраженно стряхнул выступившую кровь. Огонь радостно зашипел, принимая подачку.

– Хватит! Давайте повернем назад! Вам нравится издеваться?

– Терпи, – повторил он в сотый раз. – Доверься мне, благодарить еще будешь.

Я дернулась, вырвала руку, но он снова схватил ее стальной хваткой, при этом больно оцарапав запонкой запястье.

– Ай! Любить вас еще буду, скажите… Без памяти!