Ожог от зеркала
Шрифт:
– Хочешь разложить котлеты по тарелочкам? Виновен либо не виновен? А что это может изменить?
– Кое-что всё-таки может. Тем более тебе один бой остался.
– Не один, а три. Проигранный вычитают.
– Ну, пускай три.
– Разница очень большая. Поверь мне на слово.
Правильный мальчик замялся. Потом всё-таки решился продолжать.
– Они ж так ничего и не поняли. Просто надо было вынести приговор. Вуали на тебя не подействовали, информацию с мозга не считали, так что кто там взаправду виновен, знаешь только ты.
– И что? Мне достаточно сказать, мол, я не виноват?
Ярослав рассердился.
– Мы что, в трепанга играем? Если ты соблаговолишь облечь информацию в слова, всегда можно будет проверить, ложь это или правда.
– Легко. Меня полностью зомбировали.
Сидевший рядом Никита тихо свистнул.
– Ты уверен?
– Конечно.
– Не просто накачали магией, а зомбировали?
Тарас снова кивнул. Не самое приятное признание, но... До сих пор никто впрямую этот вопрос не задавал – исключая, конечно, рыцарей. Те не деликатничали.
– Это какие зомби? – Ярик ковырялся в своих лохмотьях, пытаясь сложить прежнюю куртку.
Тарас поморщился. Тема не радовала, но следовало через себя переступить.
– Связались со вторым курсом, – буркнул он. – Ну, существуют три вида зомби. Самый тупой – это остывший труп. Там только гибкость восстанавливается. Это даже в Африке умеют. Впечатляет, конечно, но толку никакого. Понимаешь?
– Нам говорили, в чем-то они лучше.
– Да ни в чем они не лучше. Труп – он и есть труп. Только холопов пугать. Ходит медленно, движения вялые, магией пользоваться не может. Воняет от него, потом, видно его сразу. Разве отнести чего-нибудь или сломать, оно ещё как-то... А в драке зомбика любой забьёт, если не боится. Единственное, когда по такому туловищу бьют магией, направленной против живого органа, – против печени, например, или боевым жезлом... Тут наш мертвячок имеет преимущество – ему печень уже по барабану.
– Я слышала, их на работах иногда используют, – блеснула Варька.
– Ну да. Бревна таскать или лес валить. Физически они сильные. Но это ужас, конечно. Это в основном в крепостях, когда под обстрелом. Ров, например, заканчивать. Или наоборот, засыпать чужой ров. И заразы от них много. Он же вкалывает, пока не разложится. Потом снова хоронить... В Африке, говорят, они работают, пока их птицы не расклёвывают. На карьерах... Там живые работать вообще не хотят, перебиваются покойничками. Но это так, лирика. – Тарас усмехнулся. – Второй тип – это труп не остывший. Только что убитый человек. Остыть ему уже не дают, и он может довольно многое. И долго. Вот эти и встречаются чаще, и опаснее. Плюсов у них много, а минус только один – ограниченная программа. Чуть что вокруг изменилось, уже не поправишь. Будет стоять как баран. А по исполнении задания, естественно, падает. Но нас интересует третий вариант. Мой. – Тарас шутовски поклонился. – Зомбирование ещё живого тела. Тут масса преимуществ. Можно считывать ощущения и поправлять программу. Можно использовать магию, особенно если «сырец» что-то в эту сторону умел. Работает в основном спинной мозг, а все команды идут от кукловода.
– А зомби считаются живыми или мёртвыми?
– Пограничное состояние, – буркнул Тарас, у которого стремительно портилось настроение.
– А они сильнее людей? – спросил правильный
– Конечно. Мы намного сильнее людей, – сообщил Тарас, и только тут до Ярика, кажется, допёрло. – Все мышцы на месте, а ресурсы можно жечь, экономить здоровье незачем.
– А почему зомби самоуничтожаются?
– Чтобы след магический прервать. Чтоб не вывести на кукловода.
– А оставить его в живых можно?
– «В живых», – хмыкнул Тарас. – Теоретически, конечно. Но надо будет следить за разными пустяками – чтобы, к примеру, нога не оторвалась. И чтобы зомби, так сказать, не взяли в плен, а то ведь допрос снимут. И, самое главное, обеспечить выход обратно – ну, возвращение в тело сознания, это специальная процедура. Она сложнее, чем зомбирование, и никто, естественно, ею не занимается. Зачем оставлять в живых врага?
– Врага?
– Ну а кого? Или ты думаешь, зомбиков из друзей делают?
– Понятно. – Ярослав задумался. – Потому в княжеском судебнике и нет оговорок про зомби.
– Сделай такую оговорку, и любой душегуб будет рассказывать, как его злые дядьки зомбировали.
– Тарас, у тебя что, комплекс развился? Ты что-то всё шутишь.
– А зачем тебе это? Знаешь, тема для меня не из приятных. Мерзкая тема.
– Извини. – Ярослав посмотрел прямо в глаза Тарасу. – Просто мне важно было знать.
Тарас пожал плечами и лёг рядом с Варей. Та положила руку ему на плечо. Ярик принял наконец решение и с хрустом оторвал у куртки рукава. Получилась безрукавка с претензией на стиль.
– У вас здесь ножницы есть?
– Ты что, штопаться надумал?
– Да мне только до дома добраться. Чтоб не позориться.
– У тебя, булочка, глаз подпухает. Вот, возьми. – Никита протянул ему ножницы и коробочку с серой мазью.
– Спасибо.
– А с курткой... Ты, чтобы внимания не привлекать, ползком и перебежками. И лицо рукавами закрой.
– Ладно. – Ярослав повертел рукава, ему жалко было их выбрасывать, но всё-таки бросил в корзинку для мусора. – Суть я понял. Кстати, меня декан просил привести Тараса.
Никита почесал широкое плечо.
– Это хорошо. Но там можно и на стражу нарваться. Вдруг.
– Тарас же умер.
– Так тем более нечего по улицам шляться. Хотя можно загримировать...
– Знаешь, идти надо не к декану, а к сыну его. А тот уже папу вызовет. И никаких подозрений.
– Перестраховщики, сладкая булочка. Может, и нет там никакой охраны.
– А может, и есть. Ты, Никита, ещё в розыске.
– Ладно, сейчас и пойдём. Варька, где твоя косметика? Будешь гримёром.
Глава 5
– Где амулет?
– В смысле?
– Без смысла! – Риски был разъярён. – Амулет школяра-душегуба. С левого запястья. Почему не сдали в казну?
– Та-а-а-ак это... – Служитель конвертера заикался от рождения. Обычно это было почти незаметно, но в таких интонациях говорить у него получалось крайне медленно. – Та-а-а-ак не было же ничего.
– Что? – Риски вложил в вопрос крайнюю степень презрения. – Ты кого хочешь обдурить, червяк болотный? Этот браслет на особом контроле рыцарей. Он зафиксирован в специальном протоколе. Где он?