Озорной вампир
Шрифт:
Саид посмотрел на Сашу. Она повторила действия Эвана, пожав плечами.
— Он привязал меня, Саид. Ты бы принял мою сторону в вопросе с Серас?
Эван не пропустил обиду, прорезавшуюся в голосе Саши, когда ее внимание привлекла рыжеволосая женщина, сидевшая справа от Саида. Это был мужчина, к которому Саша когда-то испытывала чувства. Ревность пронзила его грудь, и он сглотнул от горького привкуса. В самом начале он убедил себя, что его влечение к Саше было не более чем физическим. Но теперь, когда понял, что ей удалось пробудить утраченные инстинкты и чувства, он боялся постоянства этой перемены и того эффекта, который она произведет
— Связь абсолютна. Ты же знаешь, я бы никогда не стал оспаривать это утверждение.
Эван задумался, часто ли члены ковена Саида засыпали, пока он болтал без умолку. Эван определенно почувствовал, что его клонит в сон.
— Тогда почему я здесь? — спросила Саша.
В отношениях Саши с Саидом определенно было что-то большее, чем она показывала. Он причинил ей боль. Глубокую.
— В течение многих месяцев я развлекал эту твою дикую натуру. Позволил тебе уклоняться от своих обязанностей и позволил Диего позаботиться о нашей безопасности. Смотрел в другую сторону, пока ты тусовалась по всему городу. Я держал язык за зубами, пока ты принимала безрассудные решения и ставила под угрозу не только свою безопасность, но и безопасность всего ковена. Я закрывал глаза на твою беспечность и был глух к слухам, которые ходили вокруг тебя. Я позволил тебе смириться с твоим обращением по-своему, и об этом решении я сожалею.
Высокомерная сволочь. Меньше всего Саше было нужно, чтобы кто-то говорил ей, как жить дальше. Эван слишком хорошо знал, каково это, и, сделав неуверенный шаг вперед, поднял правый кулак. Но Саша остановила его продвижение, потянув сзади за футболку. Она посмотрела на него снизу вверх, и выражение ее лица говорило: «я сама». Несмотря на потребность защитить ее, Эван знал, что Саша может защитить себя сама.
— Ты бросил меня. — Саше не нужно было кричать, чтобы передать свою ярость. Она вибрировала через нее в Эвана. — Ты обратил меня, потому что это было удобно для тебя. Ты оставил меня здесь, чтобы собрать осколки всего, что ты разбил. Ты вернулся с нетронутой душой и парой рядом. Я была сломлена, а ты — цел, и тебе было все равно, что ты увидел здесь.
Ее голос надломился от непролитых слез, и глубина эмоций ударила Эвана в грудь, как кулак. Она ушла от него сегодня вечером, потому что отсутствие их близости расстраивало ее. Он никогда не задумывался о том, что у Саши есть прошлое, потому что у него никогда не было времени поговорить с ней по-настоящему.
— Тебе было абсолютно наплевать на то, что я делала, пока я была не твоей обузой. И теперь, когда ты думаешь, что твой драгоценный ковен скомпрометирован, ты снова готов заботиться? — Саша издал недоверчивый лающий смешок. — Я избавлю тебя от беспокойства. Мне не обязательно быть здесь. Я больше не буду зависеть от тебя.
Подобно берсеркам, оборотням и некоторым перевертышам, вампиры были общинными существами. Хотя Эван не знал всех тонкостей их групповой динамики, он знал, что вампиры и дампиры взаимосвязаны и нуждаются друг в друге, чтобы выжить. Это был факт, который Грегор вбивал им в головы на протяжении десятилетий. Вампиры существовали как мириады маленьких частей целого. Чтобы убить одного, нужно было убить их всех. Что будет с Сашей, если она вырвется из своего ковена? Эвану нужны были ответы, и он сомневался, что получит их в ближайшее время.
— Дело не в тебе, не во мне и не в том, что произошло между нами, Саша. — Очевидно, Саид не был заинтересован в том, чтобы проветривать
Саша застыла рядом с ним. Среди вещей, о которых они с Эваном никогда не говорили, их общая жестокая история была одной из них. Он отказался смягчить удар ради нее. Это было бы оскорблением для ее интеллекта.
— Сотни. — Это слово слетело с губ Эвана без всяких эмоций. — А может, и больше.
Внимание Саида переключилось на Сашу.
— Если он действительно привязал тебя, то судьба совершила ужасную ошибку. Я никогда не должен был обращать тебя. Я обрек тебя на существование гораздо худшее, чем смерть.
Это оскорбление задело Эвана сильнее, чем он хотел бы признать. У каждой истории было две стороны, и если бы вы спросили берсерка об их версии, то именно вампиры были изображены как злодеи.
Он пристально посмотрел на Саида.
— Еще раз оскорбишь меня, вампир, и я добавлю еще одного из вас к числу убитых мной.
Саид обнажил клыки. Агрессия, которую Эван чувствовал по отношению к мужчине, была больше связана с его отношением к Саше, чем с его горячими словами. Эвану было наплевать, что он — или кто-то еще — думает о нем. Но больше всего его раздражало знание того, что этот мужчина когда-то что-то значил для Саши.
Женщина, которая, молча, стояла рядом с Саидом, бросилась к Эвану. Локоны ее огненно-рыжих волос рассыпались по плечам, а странные светлые глаза загорелись гневом. Сила искрилась в воздухе, и мускулы Эвана напряглись, когда чужая магия ударила его, как электрошок. Он был незнаком с ее происхождением, но кем бы она ни была, ее магия послала волну страха через него.
— Серас. — Саид протянул руку и крепко прижал ее к себе. — Не надо.
Она была его парой. Эван узнал покровительственный тон и язык тела Саида. То, как тревожно забилось его сердце, когда она бросилась на Эвана. Он взглянул на Сашу как раз вовремя, чтобы увидеть боль, прорезавшую ее лицо. Она была влюблена в Саида. И он разбил ей сердце.
И за это он хотел заставить вампира истекать кровью.
***
Было время, когда Саша отдала бы все, чтобы Саид относился к ней с такой же нежностью и заботой, как он относился к Серас. Сейчас ее сердце болело так же сильно, как и за несколько месяцев до того, как он обратил ее. Она думала, что уже забыла его. Душевную боль от его потери. Но какая-то маленькая частичка ее сердца все еще держалась.
Боги, ей так надоело чувствовать себя униженной.
Напряженный взгляд Эвана встретился с ее взглядом, и желудок Саши подпрыгнул к горлу. Он так быстро впадал в гнев, что ему не требовалось много времени, чтобы выйти из себя. Ее расстраивала неспособность читать его мысли. В конце концов, все превратилось в гнев: разочарование, беспокойство, привязанность, тревога. Похоже, Эван не злился только во время секса, и даже тогда он всегда был на грани срыва. Она хотела очистить комнату. Сказать Саиду, Серас и Диего, чтобы они убирались к чертовой матери. Но даже тогда у нее хватит смелости спросить его, что он на самом деле чувствует? Или же она будет прятать свое любопытство под ковер, чтобы защитить свое собственное поврежденное сердце?