Озорной вампир
Шрифт:
Паре?
Эта мысль возникла из ниоткуда, и Эван быстро прогнал ее из головы. Каждый звук шагов демонов отдавался в его сознании, и мускулы напряглись, он готовился к предстоящему бою. Они могут быть вооружены адским огнем, но это не остановит его. Ничто, кроме отрубания головы, не убьет его, и Эван не собирался подпускать ублюдков достаточно близко, чтобы те попытались это сделать.
Позади него Саша отступила в сторону. Эван двигался в тандеме, полностью синхронно с каждым движением. Демоны вышли из укрытия теней, желтоватая бледность их кожи усиливалась пламенем позади.
— Ты должен моему хозяину
Черт. Он же не виноват, что они не поставили на того парня.
— Я не должен ни вашему боссу, ни кому-либо другому, ни единого проклятого цента! — Его руки сжались в кулаки по бокам. Саша сделала три шага к нему и один влево, и он повторил ее действия, чтобы сохранить дистанцию между ними. — Скажи своему начальнику, чтобы он шел нахер! Он заслуживает того, чтобы проиграть свои деньги за то, что поставил против военачальника.
Боги, Эван был сыт по горло громкими разговорами, используемыми в качестве боевой тактики. Почему никто не мог просто попытаться ударить его ножом, вытащить пистолет или еще что-нибудь? Он скорее будет драться, чем ходить вокруг да около, черт возьми.
— Мы могли бы взять плату в виде фунта твоей плоти, — предложил демон. Он вытянул шею, чтобы посмотреть мимо Эвана. — Или, может быть, взять плоти твоей любовницы.
Сила затопила тело Эвана волной гневного жара, отчего на лбу у него выступили капельки пота. Гнев застилал его мысли, пока не осталось ничего, кроме яростного желания отправить этих ублюдков прямиком в подземный мир, где им самое место.
— Сделай хоть один шаг к ней, — предупредил Эван, — и я разорву тебе глотку прежде, чем ты успеешь произнести хоть слово.
Насмешливое фырканье демона только еще больше разожгло гнев Эвана. Он снова посмотрел в сторону Саши, и его губы растянулись в зловещей улыбке.
— А как ее рука?
Внутренности Эвана скрутило в тугой узел. Это был тот сукин сын, который обжег ее? Демон пытался заставить его сделать первый шаг. Он хотел, чтобы Эван пришел в ярость и потерял равновесие. Ему нужно было сохранять свое гребаное хладнокровие и превосходство.
— Ты не подойдешь достаточно близко, чтобы узнать это.
Улыбка демона не исчезла. Его внимание также не отвлеклось от Саши. Намеренно подстегивая Эвана, показывая ему, где именно — и на кого — они планировали начать свою атаку. Чертовы трусы знали, что они не смогут взять его в бою, и поэтому вместо этого они будут использовать его единственную слабость.
Саша быстро стала ахиллесовой пятой Эвана, и осознание этого факта ударило его прямо в живот. Демоны знали это, и он подозревал, что Грегор тоже. Было бы неплохо, если бы он сам осознал это до сегодняшнего вечера. Он понял это, как только она вышла из квартиры сегодня вечером, заставив его отправиться на ее поиски. Теперь пути назад уже не было. Она была у него под кожей. И теперь у него не было другого выбора, кроме как защищать ее любой ценой.
Эван шагнул в поле зрения демона. Было неразумно нападать первым, но именно это он и собирался сделать.
— Не подходи, Саша! — Он надеялся, что на этот раз она прислушается к его проклятому предупреждению. Он втянул в себя силу, скопившуюся в животе,
Пришло время отправить сообщение. Любой, кто попытается причинить вред Саше Ивановой, встретит жестокий конец. Эван позаботится об этом.
***
Саша стояла в благоговейном страхе перед Эваном. От ярости, с которой он напал, у нее перехватило дыхание. Она видела, как он сражался на арене, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что она видела сейчас. Он воплощал в себе все, чего ее когда-либо учили бояться. Берсерк. Сила разрушения. Насилия. Бездумный. Несущий смерть.
Он был всем этим и ни одним из этого одновременно. Эван был силой природы. Штормом, который нельзя остановить, пока он сам не пройдет. Он был красив и грациозен. Каждый шаг точен, как будто поставлен в хореографии. Его сосредоточенность казалась странной, и все же Саша заметила, что он никогда не отходил достаточно далеко от нее, чтобы оставить ее уязвимой для нападения.
Боги, он был великолепен.
Демоны разбежались под его натиском. Он двигался с размытой скоростью, сбив одного с ног за долю секунды до того, как врезался в другого, отправляя его в бетоны столб, который удерживал участок шоссе над ними. Сила удара потрясла сильным грохотом, который эхом отразился от звуков все еще горящего адского огня. Дерьмо вот-вот попадет на вентилятор, и Саша надеялась, что ни одна невинная душа не попадет под перекрестный огонь.
Драка такого масштаба в таком общественном месте была бы осуждена всеми фракциями. Она не могла поверить, что демоны одобрят что-то подобное. Последствия могут быть катастрофическими. Очевидно, ни Эвану, ни демонам, с которыми он сражался, не было никакого дела до благоразумия.
— Саша, держись за мной!
Боги милосердные! У него были более серьезные причины для беспокойства, чем то, где она стояла. Неужели он действительно думает, что она будет просто стоять и смотреть, как он сражается? Демоны не причинят вреда ни ему,… ни ей, что бы там ни думал Эван. Саша знала, чего они на самом деле хотят, и эта постановка была просто для того, чтобы убедить ее играть по их правилам.
— Твой любовник-берсерк умрет в любом случае. — Слова демона прошлой ночью резонировали в голове Саши. — Он может умереть на арене и защитить тебя, или вы оба можете медленно умереть в пыточной яме. Выбирай сама, вампир.
Они хотели, чтобы Саша подписала Эвану смертный приговор. Или, что более важно, убедила его пожертвовать собой на арене, чтобы они могли уйти с целым состоянием. Их недостаток заключался в том, что она не так сильно заботилась о собственной безопасности, чтобы с готовностью пожертвовать его. Пятьдесят тысяч долларов — это даже близко не то, что они получат, если Эван проиграет на арене. Они подстрекали его сегодня вечером и выдвигали свои нелепые требования, чтобы вывести его из себя. Они знали, что он никогда добровольно не пожертвует собой. Ни один человек, обладающий хоть каплей здравомыслия, не стал бы этого делать! Нет, их стратегия состояла в том, чтобы давить, давить и еще раз давить. Угрожать Саше и ставить их в одну опасную ситуацию за другой, пока Эван не сойдет с ума от беспокойства и отчаянного желания сделать что-нибудь, чтобы защитить ее.