П 2
Шрифт:
Но в Романове слишком глубоко сидел цинизм представителя двадцать первого века. Впрочем европейцы и русичи в том числе не больно-то заморачивались на эту тему. Брат поднимал руку на брата, зазывали в гости, после чего казнили лютой смертью. Поэтому и он не больно-то полагался на местные обычаи. У палаток постоянно горел костерок, у которого непременно сидела парочка пограничников, попивающих кумыс и травящих байки. И так уж случалось, что устраивались они там на всю ночь. Бывает, чего уж там. Правда, сейчас тут сидело четверо. Не спится парням.
– Петр, позови Гордея, - проводив гостя,
Тот кивнул в знак согласия, и поднялся, чтобы скрыться в палатке десятка. Романов же вернулся обратно.
– Надо сказать отцу, - без тени страха, встретила его Алия.
– Мы не будем ему говорить.
– Но почему. У него тысяча воинов. Да только в нашем аиле три сотни всадников, и сотня приехала с ним на праздник.
– Потому что, не хорошо, если я при каждой опасности буду прятаться за спиной Теракопы. Это не та опасность, при которой мне нужно его заступничество.
Ну и еще один момент, о котором он не хотел говорить жене. Случаются у половцев усобицы. Не могут не быть. Просто они сор из избы не выносят, и против внешних угроз всякий раз выступают единым фронтом. А так-то, тут тот еще котел противоречий.
Тот же Тугоркан не может не понимать, что власть его не абсолютна. Если кто-то получит преимущество, то может его и подвинуть с занимаемых позиций. А Михаил, без ложной скромности, может предоставить подобное преимущество. И уж тем более, если крепко встанет на ноги. Не стоит отказывать великому хану в прозорливости. Он вполне способен предвидеть подобный ход событий, и исходить из принципа - либо ему, либо никому.
– Вызывал, Михаил Федорович, - вошел в палатку десятник.
– Гордей, тут на нас решили поохотиться. И чем дольше мы задержимся в стойбище, тем лучше они сумеют подготовиться. Поэтому утром уходим. Погостили, пора и честь знать.
– Кому мы хот мозоль-то отдавили, сотник?
– Тугоркану.
– Ясно. Со светом начнем сворачиваться.
– Добро.
Хм. А вот еще интересный момент. Замам сам поспешил с известием о злом умысле или ему кто-то подсказал? Так-то он вроде все логично. Но больно уж как-то вовремя получается. А ведь похоже это дело рук Белашкана. Не сказать, что все столь уж очевидно. И вполне возможно Михаил сейчас натягивает сову на глобус. Но…
Белашкану выгодны условия выгодные Романовым. Потому он их ему и предлагал. В то же время, Теракопа обошел его на кривой козе, устроив свадьбу своей любимой дочери. Что он сделает узнав о грозящей ей опасности? Михаил бросился бы устранять угрозу.
И каков расклад на выходе? Союзник спасен, выгода от его соседства сохраняется, Теракопа вступившись за Романова, впадает в немилость Тугоркана. Тот открыто сделать ему ничего не может, но зарубочку оставит. Об этом будут помнить и другие куренные орды. А значит, неугодный великому хану, не станет во главе орды и не сместит Белашкана, как бы ни был силен его курень.
Очень может быть, что это и бред. Но как вариант внутренней борьбы вполне возможен. Ну не стал бы Теракопа заваривать кашу с замужеством дочери, не рассчитывай он получить серьезное преимущество. Однозначно, слышал о Михаиле куда больше, чем показывает. А он был достаточно хорошо известен в Царьграде.
Как и решили, стоянку начали сворачивать с рассветом. Не сказать, что дело это столь уж долгое. Но время все же занимало. К тому же, неправильно отправляться в дальний путь не позавтракав.
Опять же, не помешает проститься с тестем и тещей. Которые, к слову, сильно удивились подобной поспешности. Более того, Теракопа предложил проехаться сначала до их стойбища и уже оттуда направиться домой. Но Михаил заявил, что у него слишком много дел в Пограничном, и лучше бы ему быть на месте уже сегодня к вечеру. Если же он решит заехать в гости, то придется делать изрядный крюк. Ну и пригласил их с первым снегом на свадьбу по христианскому обычаю.
Свернув лагерь они переправились через Арель. Река в этом месте имела широкий разлив, а потому это не составило труда. Далее, не выказывая поспешности двинулись практически строго на запад, по направлении Пограничного. В принципе, уйти от погони для них не составило бы труда. Пребывание в Малой Азии Для людей Михаила не прошло даром. За это время через их руки прошло множество лошадей и они сумели отобрать для себя хороших животных.
Ахалтекинцев и их потомков арабов, отличали как выносливость так и резвость. Степные лошадки в первом серьезно превосходили. Только это преимущество могло сказаться лишь в многодневном переходе, чего не предполагалось. В однодневной же скачке у них попросту не было шансов.
Вот только в планы Михаила не входило безоглядное бегство. Уклоняться от ответственности, отступать там, где ты вполне можешь противостоять, уступать более агрессивному или просто наглому. Все это в итоге не доведет до добра. Начав с малого, ты потом не увидишь ничего серьезного и в больших уступках. Этот мир жесток, но по своему честен. Если проявишь слабость, в итоге тебя подомнут. А Романов не желал ходить ни по кем. Сотрудничать к обоюдной выгоде, это да. Но не идти под чью-то руку. Он уже пил из этой чаши, с Комнином, и вкусом напитка остался недоволен.
Скрывшись из виду, они пришпорили лошадей увеличивая скоростью Одновременно с этим Михаил рассредоточил десяток, выслав боковое охранение, передовой дозор и тыловое охранение. Оно вроде как распылил силы. Но в то же время, нужно было понять, откуда именно должна прийти опасность.
Обзавестись бы воздушным шаром. Или лучше змеем. На этих открытых просторах воздушная разведка будет достаточно эффективной. И ведь ничего невозможного. И второй пожалуй наиболее предпочтителен. К тому же, его конструкцию Михаилу воссоздать гораздо проще.
Еще в детстве, когда клеили змеев в дворце пионеров, учитель рассказывал, что в годы войны их использовали в качестве средства наблюдения. Они даже разбирались в конструкции такого аппарата. Правда до натурных испытаний не дошли. Руководитель кружка оказался не настолько стукнутым на голову, чтобы брать на себя подобную ответственность.
Двигались довольно бодрым темпом и погоня пока никак себя не обнаруживала. Впрочем, могло статься и так, что Замам подбросил ему дезу. Романов ведь о нем ничего не знает. Как впрочем и половецких подковерных играх.