П 4
Шрифт:
Ага. А он о чем. В кабинет и привел его Глеб. И, да, Матвей не ради приема просителя тут обосновался. Видно, что работает. Стол заставлен книгами, исписанными и расчерченными листами бумаги, местной выделки. Михаил едва только охватил взглядом содержимое стола, но по привычке в считанные секунды разложил все по полочкам, и точно знал, какие именно документы и книги сегодня занимали хозяина кабинета.
Но это скорее от охвативших его растерянности волнения. Как и с Марфой. Только тогда его накрыла злость, от того, с каким неподдельным почтением она говорила с убийцей ее матери и брата. Сейчас
Ему сейчас сорок восемь. Мужчина в самом расцвете сил. В черных волосах практически нет седины. Так, только на висках. Что лишь подчеркивает его мужественность. И не даром. По слухам, тот еще ходок. Впрочем, какие слухи. Он и юношей был тем еще ловеласом. Причем, стервец подкатывался под бочок не к глупым малолеткам, а обольщал матрон бальзаковского возраста. И это при строгих нравах русичей. Вот, прямо по краю ходил, паршивец.
Помнится, однажды драл его за это Михаил. Не ту себе мишень выбрал парубок. А главное, умудрился управиться. Хорошо хоть люди Бориса сработали, и не позволили вынести сор из избы. Не хотелось бы лишаться командира особой сотни. А тот подобного не простил бы. Как пить дать.
– Здравия тебе, князь, – прокашлявшись, поздоровался Михаил.
– И тебе поздорову. Как тебя звать величать?
– Михайло.
– О как. А я Михайлович. А батюшку твоего как звали?
– Романом, князь.
– Х-ха. А я Романов.
– Я ведаю, Матвей Михайлович, – улыбнувшись, с легким кивком, произнес Михаил.
– И с чем ты ко мне пожаловал? – поинтересовался князь.
– Повстречался как-то мне на пути один грек. Выпивоха страшный. Но токовый мастер. Научил он меня как можно изготовить часы. Но не водяные, каковые делают в твоей мастерской, а только механизм с заводом. Сказывал он, что можно и с пружиной, но проще с гирьками.
– Так и станешь рассказывать, или все же покажешь, – поинтересовался князь с плохо скрываемым любопытством.
– Чтобы показать, мне их нужно повесить на стену.
Матвей подошел к ковру, на котором висело разное оружие, и указал на торчащий из него штырь. Михаил утвердительно кивнул, мол подойдет. Тот снял с него арбалет и сделал приглашающий жест.
Приладить и пустить часы много времени не заняло. Буквально пара минут, и кабинет огласило мерное тиканье, отсчитывающее секунды. Как по мнению Михаила, так звук этот где-то даже умиротворяющий. Быть может от того, что напоминало детство. В доме его родителей висели ходики. Правда не стародревние, а годов эдак пятидесятых. Но все одно, впечатление на всю оставшуюся жизнь. Жаль не сохранились. Своевременно не оценил, а потом поздно было.
– Время показывают точно. Проверял по солнечным часам, за последние три дня не отстали, и не убежали вперед.
Произнес Михаил наблюдая за тем, как Матвей и Глеб подступились к часам, и осматривают их со всех сторон. Особо там не рассмотришь. Обычная деревянная коробка. Даже не лакированная. Всего лишь обработана рубанком. Вовнутрь заглянуть можно разве только снизу. Но что ты там рассмотришь.
– Сказываешь
Вопрос не праздный. Водяные часы не отличаются точностью. В зависимости от качества исполнения герметичности колб, вода испаряется с разной скоростью. Из-за использования не дистиллированной воды, забивались отверстия. Неосторожная их чистка могла нарушить калибровку, а как следствие меняется скорость перетекания воды.
Когда-то Михаила и такое устраивало. Мало того, это являлось настоящим прорывом в области механики и примененный им принцип нашел воплощение в других областях. Например закрытие дворцовых ворот в Царьграде.
Не дожидаясь следующих вопросов, Романов подошел к часам, и без труда снял боковины и крышку, открыв доступ к самому механизму. Дядя и племянник тут же обступили прибор с двух сторон и начали изучать его нутро. Не праздное любопытство. Видно, что в механике оба разбираются.
– Вот этот рычажок отвечает за подводку хода часов. Передвинуть влево, и они пойдут медленней. Вправо, быстрее. Чтобы их выставить точно я потратил четыре дня.
– И что, теперь они будут ходить точно?
– Может что-то сбилось, пока я с ними ходил. Да еще меня уронили на снег.
При этих словах, Глеб невольно потупился, а потом сосредоточил все свое внимание на изучении механизма. Нормальный парень. Он нравился Романову все больше и больше.
– А отчего из дерева ладил?
– Так проще всего. Не нужна мастерская. Тут ведь можно обойтись и одним лишь ножом. Да и не знал я, получится у меня что, или нет.
– Ясно. Желаешь продать?
– Желаю поделиться секретом, за добрую плату, князь.
– И сколько желаешь за секрет?
– Пять тысяч рублей.
– Эка! А ты не мелочишься, – хмыкнул князь.
– Такие часы по первой будут стоить самое мало, сто рублей. Да и после не меньше пятидесяти. Изготовить же их даже проще, чем водяные. Эти вишь, без единой железки сладил. А дома есть еще одни, не доделанные. Те должны и вовсе куковать.
– Это как так-то?
– Есть секрет. Только у меня пока не ладится. Не все хорошо помню, из того, что пояснял тот грек.
– Да ты прямо ученый человек получаешься, – покачав головой, заметил Матвей.
– В жизни чего только повидать не пришлось, князь. А память у меня крепка. Как что увижу, так на всю жизнь запомню.
– Поди не все запомнил-то, коли другие часы сладить не можешь.
– Но, больше все же помню, коли эти вырезал. К слову, я слышал, что ты в этом деле силен. Коли поможешь советом, так может и управлюсь.
– А мне что с того?
– Ну, положишь еще одну тысячу сверху, и будем в расчете, – возвращая на место крышку и боковины, произнес Михаил.
В том, что князь не станет отбирать новинку, он не сомневался. Не водилось такого за Матвеем. Вот заставить конкурента работать на себя, это да. Это он может. Да и то, непременно оставит тому немалую долю. Такой подход повелся еще от самого Михаила. Правда, тогда он находил тех, кто был способен реализовать его задумку, финансировал начало производства, а потом просто получал свою часть прибыли. Помимо налогов, разумеется.