П.А. Столыпин: реформатор на фоне аграрной реформы. Том 2. Аграрная реформа

Сафронов Сергей

Если же крестьянский надел оказывался ниже установленного наименьшего размера душевого надела, то помещик либо должен был увеличить таковой, либо соответственно снизить повинности за пользование землей. Помещики имели право без согласия на то крестьян производить «разверстание угодий к одним местам», то есть предоставлять крестьянам земли в другом месте, а также переносить крестьянские усадьбы. Помимо этого, помещики имели право обменивать крестьянские земли. «Независимо от полюбовных соглашений помещику предоставляется во всякое время для приведения в исполнение своих хозяйственных предприятий… требовать от крестьян обмена необходимых ему участков из земли, отведенной в постоянное пользование крестьян». Этот обмен мог производиться, если на крестьянских наделах обнаруживали залежи торфа, минеральных источников и т. п., а также при желании помещика «провести по крестьянским угодьям дорогу или прогон».

Таким образом, по закону за помещиками признавалось право собственности на всю землю в их имениях, в том числе и на крестьянскую, которую те ранее обрабатывали в качестве своих наделов. Крестьяне получали наделы не в собственность, а в пользование, взамен за отработку повинностей (оброка и барщины) до полного выкупа земли у помещика. Крестьянам предоставлялись не только усадебные земли, избы с огородами, но и полевые наделы, закрепленные за сельской общиной, если они были у них по документам десятой ревизии 1858 г. Не получали землю дворовые крестьяне, крестьяне,

переведенные на месячину, рабочие вотчинных мануфактур, крестьяне южного берега Крыма, где находилось много имений членов царской семьи и титулованной знати. Крестьяне не имели права отказаться от надела, но выкуп земли мог осуществиться только «по соглашению сторон», то есть по желанию помещика. В большинстве районов России, которых коснулась аграрная реформа (а это происходило лишь в тех губерниях, где было помещичье землевладение), земля переходила от помещиков не к отдельному крестьянскому хозяйству, а сельской общине в целом, где и производилось распределение наделов между крестьянскими дворами по количеству душ мужского пола. В пределах общины крестьяне не являлись собственниками земли, а лишь ее временными пользователями. Общинная собственность не подлежала купле-продаже. Более того, крестьяне должны были выкупать землю, собственниками которой после выкупа они не становились. Выкуп был обязательным. Если крестьяне отказывались это делать, государство принудительно взыскивало выкупные платежи. Поскольку промышленность еще была слабой и не могла поглотить большое количество рабочих рук, было решено ограничить отток деревенских жителей в города. Поэтому крестьяне не имели права отказаться от надела. Правительство предполагало, что такая мера будет временной, не более девяти лет, но в действительности все это сохранялось вплоть до начала XX в. С этой же целью власти не спешили выдавать паспорта освобожденным крестьянам. Их выдача осложнялась целым рядом условий (прежде всего условием полной уплаты налогов), хотя паспорта в стране были введены еще Петром I. Таким образом, освободившись от крепостного права, крестьяне оказывались в плену общины, в которой сохранялись правила круговой поруки. Вся община несла материальную ответственность за сбор налогов, отработку повинностей, поставку молодых людей на воинскую службу, содержание сельских церквей, школ, дорог и т. п. Община могла уплатить недоимки за беднейших крестьян, но в наказание могла отобрать надел и вернуть его в «мирской котел». Повсеместно сохранялись телесные наказания.

В целом «отрезки» в пользу помещиков по всей России достигали 18 % общей площади надельного фонда, который находился в распоряжении помещичьих крестьян до реформы. Совсем не обеспечивались землей бывшие дворовые. Средний размер крестьянского надела пореформенного периода составлял 3,3 дес. на душу мужского пола, что было меньше, чем до реформы. Реформа 1861 г. означала, что эпоха феодализма в России заканчивалась, но его пережитки еще долгие годы оставались в качестве реальности хозяйственной жизни страны. Это проявилось в том, что помещики не только сохранили огромные землевладения, но и отобрали часть лучших земель у общины, в то время как основная масса крестьян испытывала земельный голод. До 4 млн крепостных крестьян были освобождены совсем без земли или с минимальными наделами. Почти половина крестьян получила участки менее трех десятин, а более 5 % – до одной десятины земли на хозяйство. Это по существу явилось формой экспроприации земли у крестьян в процессе их освобождения. Долгие десятилетия крестьяне оставались в тисках отработок повинностей и выкупных платежей помещикам и правительству, оставаясь при этом неполноправным сословием. Провозглашенное в Манифесте право выбора хозяйственной деятельности в течение многих лет сводилось на нет необходимостью отрабатывать повинности в пользу помещиков за пользование наделами.

В 1893 г. по инициативе двух Министерств: внутренних дел и государственных имуществ были приняты два закона, направленных на сохранение общины: 8 июня 1893 г. был принят новый Закон («Об утверждении правил о переделах земли»), еще больше ограничивавший выход из общины. Закон 8 июня 1893 г. состоял из 10 статей, которые регулировали периодичность земельных переделов в общине. Он был распространен лишь на те местности империи, в которых было введено положение о земских начальниках. Действие закона распространялось на все пахотные земли крестьян, полученные ими как надел в общинное пользование, и на те угодья, которые подвергались переделу на одинаковых основаниях с пахотными землями. Передел земель, согласно новым правилам, мог совершаться лишь по приговору не менее 2/3 домохозяев, имевших голос на сходе, сроком не менее чем на 12 лет и не иначе как по проверке его на месте земским начальником и утвержденым уездным съездом. В приговоре об условиях передела, кроме срока, на который он совершался, указывалось: 1) по какому расчету распределялась земля между домохозяевами; 2) сколько по этому расчету душевых или иных надельных участков причиталось на каждого домохозяина. Уездный съезд мог отказать в утверждении приговора, если признавал, что он противоречил закону или наносил явный ущерб сельскому обществу, а также нарушал законные права отдельных его членов. В случае отказа в утверждении съезд указывал крестьянскому обществу причины неутверждения приговора и предоставлял ему составить новый приговор об условиях передела. Крестьянам, улучшившим качества своего надела посредством удобрения земли или иным способом, а также правопреемникам этих крестьян надел при переделе предоставлялся по возможности в прежнем месте, а при невозможности сделать это таким лицам должен быть отводиться надел равного качества с прежним; в случае отвода земли худшего качества им назначалось вознаграждение, производимое посредством соответственной сбавки в уплате повинностей или на иных основаниях. При всяком переделе, таким образом, земским начальникам и уездным съездам приходилось рассматривать вопрос по существу и поверять справедливость и целесообразность передела. Вне указанного срока переделы по закону 8 июня 1893 г. могли совершаться только: 1) в исключительных случаях и по «испрошении обществом особого разрешения губернского присутствия»; 2) при решении общества окончательно упразднить общинное землевладение путем раздела мирской земли на подворные участки; в последнем случае отпадали все ограничения, установленные новым законом. Закон 8 июня 1893 г. касался также и так называемых «частных переделов»: он постановлял, что со времени приведения в действие приговора об условиях переделов и до утверждения нового (то есть, по крайней мере, 12 лет) участки отдельных домохозяев не могли отбираться обществом ни в полном составе, ни по частям, за исключением случаев: 1) смерти домохозяина, увольнения его из общества, высылки по суду или общественному приговору, безвестной его отлучки и оставления хозяйства без попечения (если после умершего или выбывшего лица не осталось в обществе членов семейства, за которыми участок мог быть сохранен); 2) отказа самого домохозяина от пользования землей; 3) «неисправности его в платеже повинностей». В данных случаях обществу предоставлялось право или оставлять участки в общественном пользовании в виде мирских оброчных статей, или передавать их в пользование другим домохозяевам на время до следующего передела или на более короткий срок. Приговоры общества о таких участках требовали поддержки большинства 2/3 домохозяев, а также предварительной проверки на месте и утверждения земским начальником. Земский начальник, не согласный с приговором общества, представлял дело в уездный съезд, от которого зависела отмена такого приговора 8 .

8

Миклашевский И.Н. О численном методе изучения общественных явлений // Образование. 1897. № 1.

Закон 14 декабря 1893 г. («О некоторых мерах к предупреждению отчуждаемости крестьянских надельных земель») имел еще более консервативный характер. Некоторые нормы ст. 165 Положения о выкупе 1861 г. им были просто отменены 9 . Этой статьей крестьянину предоставлялось право требовать выдела причитающегося ему участка полевой земли к одному месту и свободного распоряжения им (с правом продажи) в случае досрочного внесения всей суммы выкупных платежей. Закон 14 декабря 1893 г. постановил, что для досрочного выкупа необходимо согласие 2/3 сельского общества с последующим утверждением такого решения земским начальником. Закон запрещал залог надельных земель в частных кредитных учреждениях и продажу их посторонним лицам, не принадлежавшим к сословию «свободных сельских обывателей». Иначе говоря, крестьянскую надельную землю можно было продавать только крестьянам.

9

Шебзухова Ф.Х. Проблема крестьянской общины во внутренней политике царского правительства во второй половине XIX в. // Вестник Адыгейского гос. ун-та. 2006. № 4. С. 35.

Таким образом, государство, взявшее на себя задачу жесткого регулирования землевладения и землепользования, должно было быть готовым к резкому усилению требований крестьянства о наделении его землей: опекун несет ответственность за состояние дел подопечного. В качестве исторического прецедента крестьянством рассматривалась реформа 1861 г., когда государевым велением помещичья земля была передана им за выкуп. Пока внутриполитическое и внешнеполитическое положение страны оставалось относительно спокойным, крестьянство лишь напоминало об этой проблеме более или менее обширными нарушениями прав земельной собственности. Так было в 1902 г. в Полтавской и Харьковской губерниях, так было в губерниях земледельческого центра страны в 1903–1904 гг. Но внешнеполитические осложнения, спровоцировавшие Русско-японскою войну (войну неудачную), и внутриполитический кризис неминуемо вели к росту массовости крестьянского движения и радикализации его требований.

1.2. Формирование идеологии разрушения крестьянской общины

П.А. Столыпин был твердым сторонником разделения крестьянской общины на хутора и отруба и установления на них «права собственности». Так, в речи «Об устройстве быта крестьян и о праве собственности», которую он произнес во II Государственной Думе 10 мая 1907 г., П.А. Столыпин утверждал, что без введения института крестьянской частной собственности в России «стимул к труду, та пружина, которая заставляет людей трудиться, была бы сломлена… Вследствие этого культурный уровень страны понизится. Добрый хозяин, хозяин изобретательный, самою силой вещей будет лишен возможности приложить свои знания к земле… Ведь… собственность имела всегда своим основанием силу, за которою стояло и нравственное право» 10 .

10

Речь П.А. Столыпина «Об устройстве быта крестьян и о праве собственности», произнесенная в Государственной Думе 10 мая 1907 г. // Столыпин / сост. С. Рыбас. М.: Молодая гвардия, 2003. С. 288.

Вместе с тем П.А. Столыпин отдавал себе отчет в том, что землю могут получить не только трудолюбивые крестьяне. По этому поводу он высказал следующее: «Каждый гражданин – а между ними всегда были и будут тунеядцы – будет знать, что он имеет право заявить о желании получить землю, приложить свой труд к земле, затем, когда занятие это ему надоест, бросить ее и пойти опять бродить по белу свету. Все будет сравнено, – но нельзя ленивого равнять к трудолюбивому, нельзя человека тупоумного приравнивать к трудоспособному… Точно также право способного, право даровитого создавало и право собственности на Западе… Ведь богатство народов создает и могущество страны» 11 .

11

Там же. С. 288.

Между тем формирование столыпинского аграрного курса на ликвидацию общинного землевладения началось задолго до начала реформы. Идеологическая основа реформы базировалась на теории английского экономиста Адама Смита (1723–1790). Он родился в Шотландии в городке Кирколде, расположенном неподалеку от ее столицы Эдинбурга, в семье таможенного чиновника. В 14 лет Адам Смит поступил в Глазговский университет, который закончил спустя три года. В 1740 г. в числе лучших студентов он был удостоен стипендии для завершения своего образования в Оксфордском университете, где учился вплоть до 1746 г. В 1751 г. он был назначен профессором логики в Глазговском университете, а в конце того же года перешел на кафедру моральной философии, на которой преподавал до 1764 г. Крупная научная работа «Теория моральных чувств», изданная им в 1759 г., принесла ему широкую известность. Но в дальнейшем научный интерес Адама Смита все более смещается к экономической науке, что было связано отчасти с активным его участием в своеобразном Глазговском клубе политической экономии, а отчасти – дружбой с философом и экономистом Давидом Юмом. В 1776 г. вышла в свет его книга «Исследование о природе и причинах богатства народов». Она четырежды переиздавалась при жизни Адама Смита. Уже первые слова, с которых начинается книга: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты», – позволяют понять, что экономика любой страны, по Адаму Смиту, развиваясь, приумножает богатство народа не потому, что этим богатством являются деньги, а потому, что его надо видеть в материальных (физических) ресурсах, которые доставляет «годичный труд каждого народа».

Центральное место в методологии исследования Адама Смита занимает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, то есть рыночных экономических отношений. Он это постоянно подчеркивал, что рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, и интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитие этой идеи автор «Богатства народов» ввел ставшие затем знаменитыми понятия «экономический человек» и «невидимая рука рынка». Адам Смит полагал, что с развитием экономики цены на промышленные товары имеют тенденцию снижаться, а на сельскохозяйственные продукты – подниматься, поэтому, по его мысли, в странах, где сельское хозяйство представляет собой самое выгодное из всех приложений капитала, капиталы отдельных лиц будут вкладываться самым выгодным для всего общества образом, поэтому «интересы первого из этих трех классов (землевладельцев) тесно и неразрывно связаны с общими интересами общества. Все, что благоприятствует или вредит интересам первого, неизбежно благоприятствует или вредит интересам общества».