P.S. Люблю тебя
Шрифт:
Айзек исчезает и через пару минут возвращается с фужером, который галантно вручает мне.
— Мне придется ненадолго оставить тебя одну. Нужно обсудить с Терренсом важное дело.
После того как он уходит, я вновь фокусируюсь взглядом на собеседнице: Эмми Кайзер, жене одного из приятелей Айзека. С тех пор как моя лучшая подруга Руби вышла замуж и переехала в Нью-Йорк, она стала ее заменой: Эмми не отпугивает моя прямолинейность, у нее отличное чувство юмора, и в отличие от большинства присутствующих, она способна говорить вслух то, о чем думает.
— На шампанском Айзек не стал экономить — высший класс, — подруга салютует мне бокалом и делает глоток. — Пусть лучше завидуют, чем жалеют, а?
— Намекаешь, что дела в компании оставляют желать лучшего?
— Слышала разговор Алека с твоим мужем на днях, но не решалась спросить лично. Все действительно так плохо?
— Я давно перестала вмешиваться в дела Айзека, чтобы не посягать на его мужественность, но, кажется, дела и впрямь идут не очень. На приеме он хотел переговорить с парой людей по поводу финансирования — думаю, как раз этим он сейчас и занят.
Эмми щурится и в течение секунды пристально изучает меня глазами.
— А ты спокойна, как я погляжу.
— «Эванс&Фьюри — наследство моего сына, потому я не спокойна, просто не вижу смысла это демонстрировать.
— Что могу сказать. Айзеку повезло с женой.
— Вряд ли он с тобой согласится.
Собираюсь сделать новый глоток вина, но едва стекло касается моих губ, сердце пропускает удар, и я замираю. Потому что в центре зала вижу его: темную вьющуюся шевелюру, непривычно зачесанную назад, волевой подбородок, покрытый щетиной, полные губы, которые были объектом моей зависти в далеком детстве, широкий разлет плеч, облаченный в темно-синий пиджак, и совершенно чужой взгляд, давящий и холодный. Годы никак не сказались на фигуре Джейдена: возможно, это заслуга высокого роста — он по-прежнему кажется слегка худощавым.
В офисе и среди знакомых за мной прочно закрепился статус «снежной королевы», благодаря скупости на эмоции — вся они, также как любовь и улыбки, достаются лишь сыну, но сейчас мое привычное спокойствие начинает трещать по швам. Наверное, потому что несмотря на брак и рождение Сэма, память о Джейдене жила в нетронутом уголке моего сердца, отведенного лишь для него. При этом я совсем не питаю иллюзий на счет того, что он разделяет мое теплое отношение — свой шанс быть с ним я упустила шесть лет назад и это уже не исправить, но по-девичьи трепетать в ту секунду, когда он смотрит на меня, все равно не мешает.
Глава 3
— Здравствуй, Джейден, — мой голос не выдает ни эмоциональной паники, ни волнения, ни остальных чувств, которые вызывает во мне его близость. На моих губах играет легкая улыбка, поза расслабленная — я знаю, что выгляжу безупречно. Пусть время университетской славы давно позади, а у меня за плечами два года проживания в скучном Орландо, я по-прежнему ношу негласный статус иконы стиля, последовавший за мной из студенческих коридоров на полосы интернет-изданий Лос-Анджелеса.
Глаза Джейдена скользят по мне так, словно видят впервые. В голове проносится нечаянная мысль: а что, если действительно не узнал? Гоню ее от себя: я знаю, что когда-то он меня по-настоящему любил, а внешне я мало изменилась.
— Здравствуй, Таша, — загустевший свинец его взгляда прижигает кожу льдом, также как и его голос — чужой и отстраненный. Я слишком отчетливо помню, как проникновенно он мог произносить мое имя, чтобы не сжаться при теперешнем холодном звучании.
Я представляю Джейдену Эмми, и он с безликим кивком роняет равнодушное приветствие, после чего вновь возвращает внимание к моему лицу.
— Твой муж здесь? Он нужен мне на пару слов.
По телу прокатывается неприятный озноб и ощущение неправильности происходящего. Никогда не думала, что наступит тот день, когда этим двоим снова придется друг с другом разговаривать.
— Айзек отошел переговорить с Терренсом Мерфи, если ты его знаешь. Обещал скоро подойти.
— Буду признателен, если передашь ему, что я в соседнем зале. Думаю, он захочет меня найти.
В его словах нет ровным счетом ничего оскорбительного, а тон по меркам здешнего общества вполне вежлив, но после того, как Джейден уходит, я еще несколько секунд смотрю перед собой, пытаясь выяснить, откуда берет корни это скребущее чувство унижения.
— Вы знакомы? — Элли подталкивает меня локтем, совсем как когда-то делала Руби.
— Мы вместе учились.
— Рид. Я слышала, как Алек говорил о нем. В жизни выглядит еще более впечатляющим, чем на фотографиях. Красив, засранец.
— Походишь на университетских сплетниц, — не удерживаюсь от саркастичной усмешки, вызванной наплывом воспоминаний о студенческих годах. — Тогда многие брызгали на него слюной.
— Ох, нет-нет, на этого мужчину я не претендую. Меня мой добряк Алек устраивает. Пусть не такой высокий, и волос у него меньше, да и брюшко наметилось, но с ним мне спокойно и надежно. А от мистера Рида лучше держаться подальше. Заморозит, попользуется и разобьет.
— С каких пор ты стала физиономисткой?
— Просто я знаю людей, Таша. А иначе чем объяснить, что я дружу с тобой? После того, как ты раскритиковала работу моего дизайнера в первую же нашу встречу?
— Ты сама спросила мое мнение.
— И впредь делаю это осторожнее.
Мы обе начинаем смеяться, а после длинного глотка вина, волнение от встречи с Джейденом понемногу начинает меня отпускать. Айзек возвращается к нам через сорок минут, выглядя так, словно все это время подвергался изнурительным физическим нагрузкам: лицо хмурое и изможденное, на лбу залегла тяжелая складка.