P.S. моей ученице
Шрифт:
Глава 12: недотрога
Очередной день, который я проклинал всеми силами, началось не особо удачно. Да и вообще каждый подъем с кровати на протяжении нескольких недель казались мне адовыми, будто я бухал без передышки все это время. Нет, на самом деле все оказалось гораздо проще, чем могли подумать окружающие. Я просто трахался. Грубо. Жестко. Наблюдая, как компанию в моей постели заменяли девушки одну за другой, хотя думал, что этот способ слишком плох. Да, это звучит очень грубо и дерзко, но правда остается правдой. Мне нечего скрывать, и незачем оправдываться. Зачем искать аргументы для самого себя, когда их и так уже знаешь?
Я пытался ее забыть. Двадцать четыре на семь я старался выкинуть из головы школьницу, вскружившую мне голову, пытался больше не возвращаться мыслями к поцелую и неудачному сексу с той брюнеткой.
Не хотел более мучить себя. В какой-то момент я почувствовал себя мазохистом. Наверное, в тот момент, когда в очередное утро прощался со своей старой знакомой, с которой прекрасно провел вечер и последующую за ним ночь.
— Стас, я возьму резинку? — крикнула мне из коридора Анжелика, пока я готовил завтрак для себя и попутно вызывал такси для нее. Да, мне вряд ли хотелось ее грубо выпроводить из своей квартиры, но и проводить дальнейшие минуты с ней не желал, тем более работа меня ждать не будет.
— Как хочешь, — не понимая, о чем речь, ответил я тем же криком. Когда я отвозил Анюту к тестю и теще, то прихватил все ее игрушки и заколки. Странно, что некоторые из них остались на таком видном месте.
— Спасибо, красавчик, — пропела длинноногая блондинка, подойдя ко мне чуть ближе, чем положено. — Кстати, она мне идет. Посмотри, — попросила она. Да вашу ж мать! Почему же все телки так жаждут внимания и не дают спокойно приготовить завтрак? С большой неохотой я повернулся к ней лицом и взглянул на тугой золотистый хвост затянутый ярко-синей резинкой для волос, которая контрастировала с ее цветом, но сочеталась с темно-шоколадными волосами одной личности, чей образ тут же всплыл в моей голове.
Это вещь принадлежала Вике…
— Сними ее, — резко процедил я на все еще довольную блондинку, трясущую перед моими глазами своим хвостом. Она будто нарочно дразнила меня, чем бесила пуще прежнего. И злила. Сильно.
— Стас, ты что? — возмутилась Анжелика, удерживая в руках свой хвост. Боишься, что отрежу? Правильно делаешь. Если будешь кобениться — на лысо побрею и даже не пожалею об этом!
— Сними ее! И больше не бери! — рявкнул я на нее, завидев в голубых глазах обиду и разочарование. В чем оно заключалось меня волновало в последнюю очередь, хотя в какой-то степени я радовался, что наш разговор закончился именно так. Почему? Потому что сразу же после моих слов девушка быстро оделась и поспешила покинуть квартиру, обиженно хлопнув дверью. Это даже к лучшему — не придется вызывать такси и тратить лишние пятьсот рублей на дорогу какой-то бабе.
Однако одно в этом разговоре меня удивило. Моя реакция на резинку Вики. Если честно, я не особо помнил, в какой момент она оставила ее у меня, и почему до этого момента не замечал эту вещь и почему узнал ее так быстро на чужих волосах. Ранее я никогда не обращал внимания на такие мелочи, а сейчас, держа в руках вещь, которая напоминала мне о ней, задавался вопросом. Почему? Почему именно эта девочка так сильно меня зацепила? Почему память о ней, которую я хочу засунуть куда-нибудь вглубь своего головного мозга, всплывает каждый раз, стоит только судьбе дать повод? Эти вопросы остались без ответа.
Вику я не видел несколько недель с того самого дня, когда я поцеловал ее в своей квартире. На вопрос, куда она делась, ее рыжая подружка, испепеляющая меня все время гневным взглядом, сказала что-то о болезни. Интересно, это очередная отговорка, чтобы не видеться со мной или же она действительно заболела? Этого я не мог знать наверняка. Где-то в глубине души я желал навестить ее, но понимал, что это только добавит огня в наш конфликт. Все это бред. Бессмысленно. Даже если я вновь дам слабину, мне придется ее бросить. Выгнать ее не только из своей квартиры, но и из души. Из сердца. А она там поселилась и не желала уходить.
Если честно, я не особо понял, когда мои чувства переросли в следующую стадию. Не осознал, в какой момент начал звать ее, хотел вновь и вновь почувствовать ее рядом. Испытывал нужду. Но все эти мучения прекращались с каждой новой девушкой и с каждым днем отсутствия Вики. Нет, я не забывал ее, в принципе не мог, но то нашествие утихомиривалось день за днем. Я стал более спокойно и радикально относиться к проблеме и начал более здраво искать пути решения. В какое-то мгновение я даже придумал идеальный план «Б» в случае, если смогу перейти грань. Он заключал в себя один важный шаг: мне придется уйти из школы. Да, мать вряд ли обрадуется такому повороту событий, но я не смогу что-то с этим поделать. Почему же я не поступлю так же именно сейчас, дабы избежать проблем? Хотел надеяться, что у меня хватит сил справиться с очередным испытанием жизни, которые преодолевал не раз. Просто это оказалось чуть сложнее, чем другие, не учитывая смерть любимой жены.
— Здравствуйте, Станислав Родионович. Я вас не отвлекаю, — «Еще как отвлекаете» — хотелось мне сказать в ответ историчке, только что приоткрывшей дверь в мой кабинет, но воздержался. В последнее время я стал слишком раздражительным, срывался на учеников или на невинных учителей, проходящих мимо моего кабинета. Странно, что никто на меня не держал обиды или злость. Хотя…
— Здравствуйте. Вы что-то хотели? — спокойно спросил я, смотря в глаза заинтересованной Анны Михайловны. Странная она какая-то. Загадочная, что ли. Если мужчин привлекала эта черта у женщин, то у меня в данный момент вызывала какое-то отторжение и желание держаться подальше от этого человека.
— Да, — немного растерявшись от моей прямолинейности, ответила женщина и присела рядом с моим столом. — Знаете, ученики в вашем классе в последнее время начали отставать от программы, — закончила она. Вот это новость века! Как будто в наши дни школьники не получали отрицательные оценки, а мне не жаловались на их успеваемость. Подумаешь, пара двоек, которые моментально исправлялись через неделю другую. Только почему-то остальные преподаватели понимали временность этой ситуации, учитывая подготовку к выпускным экзаменам, но эта женщина упорно отказывалась замечать этот маленький факт.
— Фамилии? — вновь в моем голосе прорезалась не свойственная ранее резкость, вновь наблюдая на лице учительницы недоумение. Наверное, в глубине души я ожидал непонятных вопросов или каких-то не подкрепленных фактами обвинений, но историчка, на мою радость, сразу же ответила на мой вопрос.
— Андросов, Потапова и Сафронова, — четко проговорила женщина, заставляя меня не только удивиться, услышав знакомую фамилию, но и задать совершенно ненужный вопрос. Хотя нет, для меня он являлся ключевым.