P.S. Я тебя ненавижу!
Шрифт:
Эля резко осадила Волгу, привстала на стременах, будто со своего места могла увидеть сбежавших воров.
— Сама ты где?
— На площадке! Ой, приходи скорее! Зачем ты уехала? Если бы ты не уехала…
Ну, это понятно. Мудрая Анечка ищет крайних.
— Жди! Я сейчас!
В обратную сторону Волга поднимался труднее. Ленивым, тяжелым галопом он донес Элю до площадки. Дождь набирал обороты, прогоняя запоздалых гуляк.
Анечка сидела под грибком в песочнице. По лицу размазаны грязные слезы — перепачканными пальцами она терла глаза, пытаясь успокоиться. Увидев Элю, вылетела под дождь.
— Туда, туда! — замахала рукой в сторону леса. — Этот, который с тобой разговаривал. С ним еще один был.
Не Максимихин?
Новость слегла разочаровала. Ну, тогда он хотя бы помогал, держал Анечку за руки, погонял коня.
— А тот, что подошел? Ну, перед тем, как я уехала.
— Он их отговаривал. А тот, что с тобой трепался, вдруг стал его ругать. А потом они в лес ушли. Прямо через кусты.
Прямо через кусты… Бедный Волк. На кочках посшибает себе ноги. Он ведь манежный конь, он не умеет ходить по неровностям.
Эля развернула Волгу.
— Звони Мише на конюшню. Я поехала их искать. Пускай приходит сюда и приводит кого-нибудь с собой. Я на связи.
Дождь припустил. Эля оглянулась. Анечка почти исчезла в шорохе косых линий. Нет, без Максимихина здесь не обошлось. Он узнал бывшую одноклассницу, он насоветовал приятелю увести коня. Да, да, все было так! Фантазии родили злость. Вот теперь она точно найдет Волка, хотя бы для того, чтобы самой себе доказать, что не зря ненавидела Максимихина.
— Такой рыжий, с чубом… ну тот, что потом подошел… он — с ними?
Подбил, больше некому. Родион сам не мог…
— Нет! Он просто ушел.
— Куда ушел?
Эля вернулась. Не вязался в голове тот образ, что она себе старательно создавала, и то, что сейчас рассказывала Анечка.
— Он сначала пытался их остановить, а потом… — Она повертела головой. — Потом… он куда-то туда побежал.
Направление было абстрактно. В кусты, короче.
Просто у него не получилось сделать гадость. Он не ожидал! Он был занят!
Эля склонилась, пытаясь разглядеть на расплывшейся земле следы копыт. Они были хорошо видны. Глубокие вдавлинки, спешно набиравшие в себя воду. Подогнала обалдевшего Волгу, который, может, впервые ступал в дикую природу. Ничего, Волк тоже не мустанг-иноходец, он не уведет воров далеко, встанет.
Они ломились сквозь редкий подлесок. В душе Эля ощущала странное чувство азарта. Лес перед ней вдруг раскрылся и лег к ногам исписанной книгой следов и шорохов. Звуки, малейшие приметы — все начинало вести ее по следу. Морось превратилась в тяжелый дождь, падающий отвесно, каждой каплей вбивая в землю право воды здесь быть.
Следов на земле уже видно не было, но поломанные кусты, взрытая палая листва, стертая с одного края дерева вода вели Элю вперед. А еще сотовый. Она вдруг вспомнила, что Родион оставил ей свой номер. Заледенелыми пальцами достала трубку, послала вызов. Не ждала, что ответят. С чего преступнику отвечать? Соединение установилось внезапно, из трубки сразу обрушился на нее смех, шорох дождя, плавающие голоса.
— Да держи ты! Держи!
— Ой, смотри, он идет!
— Да держи!
— Смотри, собаку потеряли.
На заднем плане зашлась лаем мощная псина. Эле послышался топот.
— А чего это я держу? — вдруг четко произнес Родион, и связь прервалась.
Где-то неподалеку, и правда, лаяла собака. Надо туда!
Прошлепали через болото, пересекли речку.
В голову полезли неправильные мысли о том, как тяжело будет отмывать Волгу от всей этой грязи.
Кусты легко раздались под полутонной массой, выпустили на дорогу.
Навстречу бежали. Сумасшедший спортсмен в низко натянутой на глаза шапочке.
— Простите! Вы тут не видели двоих на лошади?
Она склонилась, чтобы быть ближе к человеку. Намокшая кожа седла стала скользкой. Элю повело вниз. Бегущий поднял голову.
И тут она чуть не свалилась, потому что это был Максимихин. Он хмыкнул одной стороной рта, обнажая кривые зубы.
— Это ты! — Эля дернула повод, заставляя разошедшегося Волгу резко остановиться, приседая на задние ноги.
— Они у озера.
— Это ты им помог! — Почему-то сразу забылось все. В голове осталось только — Максимихин всегда виноват.
— Дура!
Он побежал дальше. Некстати вспомнила — хотела поговорить, хотела все объяснить!
Обернулась. Он стоял и смотрел на нее.
— Чего? — спросила испуганно.
Сейчас, как в американском фильме, достанет пистолет и начнет стрелять.
— Жду, когда попросишь помочь.
— Зачем?
— Ты Репу не знаешь. Больная башка — это у них семейное.
— Нужен ты кому!
Она пустила коня рысью, гадая, с чего вдруг Сашка стал таким добрым. Раньше за ним подобных чувств не наблюдалось. Она старалась вести коня по бровке, на асфальте ему было неудобно. Но конь постоянно спотыкался о камешки. Эля чертыхалась.
«Что ты, добрый конь, спотыкаешься?» А дальше река Смородина, Калинов мост и Змей Горыныч о трех головах. Без меча Кладенца с ним не справиться.
Оглянулась. Дождь. Серая завеса. И ни одного человека на дороге.
Ну, ладно.
Заверещал сотовый.
— Ты где? — Голос Миши страшен.
— Мне сказали, они на озере. Я еду туда.
— Будь осторожна.
А чего тут осторожничать? Приедет, даст в лоб, отберет коня, вернется на площадку. Пока Миша примчится из конюшни с доброй дюжиной сабель, она уже будет на месте.
Дорога спустилась в лощину. Здесь собрались ленивые лужи. От поднявшихся брызг Волга припустил сильнее. Взобрались на пригорок. Набрякшие от влаги длинные ветки боярышника потянулись к дороге, создав арку. Волга поджал уши, перешел на дерганый галоп. Эля привстала в стременах, чтобы лучше видеть дорогу.