Пабам, и вновь на БАМ
Шрифт:
Один чёрт их станут тщательно мыть молодые из наряда на кухню перед завтраком. А старослужащие из того же наряда отдохнут от трудов тяжких за просмотром ленты. Всё как и положено.
Мне это было досконально известно, и что одним показом в части не отделаться, но я и сам мог отдыхать, наблюдая за работой кинопроектора. Работы и обязанности молодых могут быть очень разные.
Сергею, лишь на полгода старше призывом выпала нагрузка развлекать общество песнями и это у него замечательно получается, с большим уважением и добротой со стороны дедов и стариков. Дурными заданиями никто не достаёт и не грузит. В лагерях БАМЛага «рассказчики»
Но мне стало подозрительно, не намеревается ли наш бравый капитан перевести меня в своё подчинение. Тем более что проэкзаменовал-таки по первоисточникам и остался очень удивлён. А что я ему говорил. Наш Семён Львович — настоящий военный прокурор, и самые хулиганистые ученики на его уроках были тише воды и ниже травы.
А его фраза «Отвечать пойдёт…» и ощупывание опытным взглядом реакцию класса — невольно заставляла прятаться не выучивших и проявлять излишнюю нервозность. Именно их он и приглашал к доске. При таком нажиме любой балбес станет учить предмет, а то быстро на второй год загремит.
К тому же он очень хорошо объяснял материал, без излишней зауми. Так что слушали его внимательно. Потом же легче было выкручиваться у доски. Многих спасала отличная память и получалось избежать расстрела двойкой в журнал и дневник. И увёртки, про то что забыл его дома — никогда не проходили. Улыбаясь как голодный удав он взглядом гипнотизировал провинившегося и давал установку бежать стремглав за дневникосм.
Я его очень уважал, тем более что с войны он вернулся инвалидом с изувеченной ногой и передвигался с трудом и на палочке. Но не стал греть бока на печке, а пошёл учительствовать и добре преподавал свой предмет оболтусам. Для меня это было главным критерием, так как с детства мне внушили, что ненужных знаний и умений не существует. Всему найдётся применение в нужный час и в должной ситуации.
Историей я увлекался с детства и читал много дореволюционной исторической литературы, что позволяло посмотреть на неё с иной стороны. Можно было не соглашаться и видеть вздорность такого изложения, но кругозор это определённо расширяло.
Как бы там ни было, а переходить в политотдел я нисколько не собираюсь. Ну её на фиг — эту честь и повышение. В школе абсолютно не стремился в комсомол, и тут мне этого не надь. Там тоска зелёная, да и не желаю идти путем прожжённого карьериста. Кто-то может быть и мечтает о таком великолепном шансе, но только не я. Так что отбояривался как только мог от этого щасья,
Пояснял, что на своём месте значительно нужнее и полезнее. Там мои знания необходимы в первую очередь. Однако в армии всё значительно проще и доводы разума не всегда являются главным критерием. Приказом переведут, и никуда не денешься.
Выходы есть, и первый — нарушение дисциплины и невыполнение приказа. С таким там не оставят, но и во взвод связи могут не вернуть. Тут нужно балансировать на тонкой ниточке. Именно так неоднократно спасался от присвоения сержантского звания.
Получал и дополнительные наказания, один раз объявили даже три дня губы, но отсидеть так и не пришлось. Неожиданно происходил полтергейст и связь начинала барахлить без разумного руководства. Лейтенант не мог оторваться от своей «разлюбезной Екатерины Матвеевны» и у них был «медовый год». А исполняющий обязанности замка направлен на губу.
Так что подковёрная борьба на мой взгляд значительно продуктивнее. И при конфликте интересов можно лавировать среди центров влияния, при этом оставаясь довольно свободным в своих действиях. А вот жёсткое подчинение кладёт предел всякой самостоятельности.
Слава богу, что в петлицах у меня эмблема связи с разящими молниями, и подчинение у нас двойное. Оно меня и прежде не раз выручало, когда слишком отдаленно послал в пешее эротическое путешествие будущего начштаба, только прибывшего из академии. Служил это «чмо болотное» тогда в техчасти батальона, и ко всем прицеплялся, пытаясь строить каждого встречного.
Я таких на дух не переваривал, и собственно не я один в нашей части. Это народ ему такую козырную кликуху присвоил, и очень заслуженно. Фамилия была также соответствующей — Болоткин. Видно и предки были не лучше самого экземпляра.
А уж потом, когда он пришёл к власти, только двойное подчинение спасало меня от его придирок. Жили, как кошка с собакой. Я ходил сам по себе и где хочу, а если попадался на глаза, то быстро влезал на дерево и оттуда наблюдал, как он лается.
Правда и наш лейтенант каждый раз исполнял для начальника связи бригады, отрепетированную и заученную партию, — У меня забирают одного из лучших специалистов, и переводят туда, где от него никакого прока. Это произвол начальника штаба батальона. Связь накроется медным тазом!» Так что я много таких арий лично слыхал, находясь в тот момент на коммутаторе и слушая их разговор.
Это у нашего командира всегда замечательно получалось, и не раз на бис приходилось исполнять, прямо прирождённый талант. Как же иначе, ведь он только недавно выпустился из училища, и армейского опыта пока маловато. К тому же он всегда этот номер исполнял очень воодушевлённо, вкладывая всю душу. Так как сам с тем «чмом болотным» был на ножах.
Сейчас ситуация совершенно иная, но свою партию для одного голоса он исполнил мастерски, отбив все поползновения нашего замполита. В бригаде начальник связи майор, и должность у него значительно выше, чем у замполита батальона.
Так что сошлись на компромиссе, что меня будут командировать для показа фильмов в соседние части, а за это лейтенант выпросил для нашего взвода некоторые полезности. С политначальством ссорится невыгодно. Нашему комвзвода предстоит ещё в партию поступать, а иначе не видать ему скорого повышения.
И вот, пока продолжалось это перетаскивание одеяла, неожиданно поступил ответ из дома от отца. Под самое утро, пока дежурил на нашем коммутаторе, то поступил звонок из бригады, и оказалось что до меня дозвонились почти через весь Союз.
Благо я сообщал все позывные, и телефонистки добрались до коммутатора бригады, а оттуда дозвонились уже до нас. Это равносильно одному из подвигов Геракла, и недопустимо зря потратить возможность обсудить все технические проблемы.
Слышимость конечно была паршивой, как и обычно с нашей бригадой по проводам, но пришлось с тем смириться. Отец уточнил некоторые детали, но на некоторые вопросы я не смог дать ответ, так как сам его не знал, а мы ещё не съездили на здешний телецентр.
Я ему лишь недавно написал письмо, не более пяти дней назад, но авиапочта работает исправно и его доставили очень скоро. Там я обрисовал ситуацию и попросил совета и помощи. У него опыта в этих вопросах несравненно больше. Лучше всех разберётся с этой проблемой.