Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри!
Шрифт:
Серьезные тетки, все вместе, дружно, кивнули и разбежались по своим отрядам. Минут через пятнадцать к Ленке вернулись советницы. И стали наблюдать за воительницами, приносящими присягу спящей царице. Беззвучную присягу. Воительницы были без оружия и шли босыми, чтобы не шуметь и не будить спящую белоголовую девушку.
Подходили на расстояние трех шагов до Единорога с Юлькой, активно шевелили губами, скрипели кожаными ремешками, прикладывали обе руки к левой груди и, беззвучно печатая шаг, удалялись обратно. Едва прошел последний отряд, Ленка собрала своих советниц и двинулась
Где-то в середине этого строя Ленка услышала, как чей-то негромкий голос из задних рядов произнес:
— Лучше бы эту кралю царицей сделали…
Ленка остановилась и громко отчеканила. Так, чтобы всем было слышно.
— Царица спит! И слушает Богиню! А советница исполняет пожелания Царицы, которая знает, что сейчас нужно народу! Поэтому голова Царицы должна быть светлой, гмм, а у советницы голова должна быть умной. А у командиров — справедливой. Тогда… будет правильный порядок. И каждая женщина будет знать, что и когда ей делать. И будет радостной и всем довольной. Понятно?!
Послушав немного тишину, Ленка нахмурила брови и еще раз спросила:
— Понятно?! Не слышу!
Из строя стали раздаваться выкрики. Кричали кто во что горазд и вразнобой. Ленка обернулась к своим спутницам и удивилась, явно напоказ:
— Это, блядь, не армия, а хор нанайских мальчиков! Наведите порядок, со-вет-ни-цы!
Смешки и выкрики с мест прекратились, как по волшебству. Советницы пробежали вдоль строя и вернулись. Командиры отрядов что-то негромко поорали и немного помахали руками.
— В последний раз спрашиваю… — громко и четко произнесла Ленка, — понятно?!
Весь строй, как один единый организм слитно выдохнул.
— Ху-у!
— Другое дело… — удовлетворенно сказала Ленка и повернулась к советницам царицы. — Так! Организуйте перевозку статуи и царских вещей. Лично отвечаете за сохранность! Если хоть одна цацка царская пропадет…ну, вы знаете. И, давайте уже выдвигаться к родным пенатам. Да, и отправьте кого-нибудь вперед. Из тех, кто пошустрей, чтобы радостную встречу нашей царице приготовили. И стол накрыли. А то я, когда голодная, могу и в жабу превратить. Любого могу… А вы знаете, какие вкусные у жабы лапки? Чуть на костре поджарить и объедение. Ммм… Очень вкусно. Пробовали, нет? Ничего, еще попробуете.
Назвать это городом язык бы не повернулся даже у самого прожженного коммивояжера. Низенькие, максимум трехэтажные, строения из плохо обожженной глины, разбросанные как попало по большому пустырю. Вялая речка, текущая по руслу, проложенному природой. Несколько прудов, вокруг которых чахли растительные организмы разных видов и форм. Загоны для скота и стога давно заготовленного сена.
После утомительного шестичасового перехода Ленка готова была, как акула, рвать и метать. И тот факт, что пришлось ехать на козле, пусть и на гигантском, с зашибенными рогами, Ленку как-то не успокаивал. А тут еще и такое гэ вместо цивилизации и нормальных условия для проживания.
Чем они здесь вообще занимались все то время, пока Ленки у них не было?
— Казлы, — прокомментировала
— И чё это за хрень? — она повернулась в скрипучем седле и строго посмотрела на советниц.
Советницы, все три штуки, ехали на таких же козлах, рядом с Ленкой, и оказались не в курсе того, что именно не так и чем в данном случае недовольна госпожа старшая советница царицы.
— Блядь! Кто так строит? И чем это строили? И зачем это вообще построили? На-хе-ра? Можете мне объяснить?
Советницы промолчали и на этот раз. А чего говорить? Нормально все.
Бабьи войска медленно втягивались в столицу мазонов, поднимая в воздух густую и жирную пыль. Солнце палило немилосердно и со всем старанием подогревало плотный настоявшийся воздух. Немногочисленные местные жители встречали доблестных воительниц довольно равнодушно, лениво перебрасывались словами со своими знакомыми и удивленно покачивали головами. Из загонов выглядывали любопытные головы парнокопытных и парноконечных. Последних было немного.
— А где ваши мужчины? — спросила Ленка у советниц.
— Так где им еще быть? В яслях и краалях! — с немалой гордостью и весьма напыщенно высказалась советница Кларисса.
Та, что совсем недавно еще была царицей. Ленка недоверчиво покосилась на нее и тяжело вздохнула.
— Пипец просто какой-то… за что мне такое счастье?! Дура на дуре…
Последний отряд входил в это большое село с некоторой торжественностью. Высокие, почти двухметровые, девахи несли на своих покатых плечах ослепительно белую статую Богини Греи. Перед ними вышагивала бесстрастная Иттаэль. А за ними следовали навьюченные царскими шмотками ездовые козлы. А за этим греко-римским цирком гордо вышагивал Белый Единорог с Юлькой, верхом на нем, и дымчатыми пятнистыми кошками, следующими немного в стороне.
Юлька страдальчески морщилась при каждом шаге своего скакуна и ехала, опустив голову, время от времени шумно вздыхая. Появление статуи, а больше, конечно же, явление светлого Единорога народу мазонов произвело все-таки определенное впечатление. Народу на пыльной улочке явно прибавилось, и весь этот народ стал активно между собой шушукаться.
Ленка страдала, рассматривая неказистые халупы и разваливающиеся мазанки и искоса хмуро посматривая на обрадованных бесплатным представлением жительниц этих самых халуп и мазанок. Так вся эта кавалькада и проехала до центральной площади. Здесь Иттаэль решительно двинулась в трехэтажное и почти круглое строение, единственное во всем городе сделанное из камня, а не из глины. А Ленка огляделась.
— На лабутенах… и на воняющих казлах… на лабутенах… — негромко напевала она, разглядывая длинные двухэтажные сараи, обступившие площадь со всех сторон, и пыльные, посеревшие лица воительниц.
— На лабу…
Жрица Богини Греи вошла в каменное здание, и там громыхнуло так, что вся площадь подпрыгнула, а саму Иттаэль выплюнуло через распахнутые широкие двери на улицу. Приземлилась она удачно, несколько раз перекувыркнувшись в воздухе, упала на четыре мосла. Так и застыла в позе пятнистой серо-зеленой жабы, мотая головой и отплевываясь.