Пацаны, не стреляйте друг в друга
Шрифт:
Очнулись они за полночь, под симфонические звуки стрекочущего за окнами оркестра. И кроватные пружины под ними уже не скрипели. Благостный покой и тихое упоение счастьем. И только мысли проснувшимися змеями зашелестели в голове, колкими чешуйками заскребли по нервам. Не так все просто на самом деле, как хотелось бы.
– Я тебя не отпущу, – крепко обнимая Настю одной рукой, сказал Панфилов.
– И не отпускай... – нежно, умиротворенно улыбнулась она.
– Я звонил, Антона завтра точно отпустят.
– Ты жестокий, – ничуть не осуждая его, тихонько сказала Настя.
– Я не клялся ему в преданности.
– Я клялась. Когда роспись свою в загсе ставила...
– Это не клятва. И ты его не предаешь. Ты имеешь полное право на личную жизнь.
– Имею... Но как же Агата? Она не захочет...
– Мы заберем ее с собой на остров. Ей там понравится...
– На остров?
– Разве я не говорил, что у меня есть свой остров? Большой, в океане. Самолетом до Мале, дальше вертолетом...
– Свой остров?
– И самолет свой, и вертолет... Все у меня есть. Нет только тебя...
– Я слышала, что ты богат. Но чтобы свой остров...
– Не только остров. Много чего другого... Но все это пустое, если без тебя...
– Ты так красиво говоришь... Я слышала, что ты не служишь участковым, а блажишь. Не работа это, а блажь...
– Блажь, – не стал спорить Панфилов.
– Это же не навсегда?
– Нет, конечно...
– Натешишься и рапорт подашь на увольнение.
– Что-то в этом роде.
– И со мной натешишься. А что потом?
– Я с тобой не тешусь. Я тебя люблю. Никого так и никогда не любил...
– Ты богатый, вокруг столько молодых красавиц...
– Не нужно мне ничего... Даже твоя Агата меня не интересует...
– Это сейчас. А потом она повзрослеет. А я постарею...
– Я тоже не молодой.
– Но мужчина стареет не так быстро...
– Все, хватит. Я сказал, что люблю. Сказал, что не разлюблю. Или я не мужчина, если ты не веришь мне...
– Мужчина... Мой мужчина...
– Ты уедешь со мной?
– Да... То есть я должна подумать...
– Ты слишком долго думаешь.
– Но мы же не можем уехать прямо сейчас?
– Почему?
– Ты же ищешь человека, который покушался на тебя, который убил Полунина...
– Который до сих пор не найден, – продолжил Панфилов. – Который по-прежнему угрожает нам всем, в том числе твоей дочери и моему сыну. Тебе нравится сидеть на пороховой бочке?
– Не нравится.
– А на Мальдивах нам будет спокойно. Или на Лазурном берегу. Или в Майами... Да где угодно, лишь бы с тобой...
– Ты со мной, я с тобой. А как же Антон?
– У вас квартира в Москве. Пусть едет туда, там живет...
– Но я не могу его бросить...
– Опять
– Я люблю тебя. Но его я не могу принести в жертву...
– Ты же не в каменном веке живешь.
– В любом веке существуют нравственные устои.
– А то что ты сейчас со мной в постели лежишь, это ничего?
– Ничего. Потому что я тебя люблю... Но и перед Антоном я в долгу...
– Хватит.
– Извини... Поверь, я сама себе надоела... Да, наверное, я поеду с тобой...
– Уже горячо, – улыбнулся Панфилов. – Завтра ты проснешься и скажешь мне, что поедешь со мной без всяких «наверное»...
– Завтра я поеду за мужем.
– Сначала ты проснешься. Здесь. А потом поедешь... в город.
– Но мне уже пора.
– И не думай.
– Но...
Панфилову ничего не оставалось, как закрыть ей рот поцелуем и привязать к себе жаркими объятиями.
Никуда не делась от него Настя. Утром она проснулась в одной постели с ним. Поздно утром.
– Половина десятого? – глянув на часы, возмущенно протянула она.
– И что?
– Мне уже ехать нужно!
– Нужно. Со мной. Заберешь мужа, и в дорогу, со мной.
– Да, наверное...
– Я же сказал, никаких «наверное».
– Да, поеду. С тобой. Но сначала за ним...
Она собралась, оглядываясь по сторонам, вышла на улицу. Неудобно ей, люди на нее смотрят. Вся деревня уже знает, с кем она крутит любовь. Из-за нее Антон Грецкий стал всеобщим посмешищем. Но тем лучше. Пусть бросает Настю, пусть подает на развод... Но не идет он на это. Не мужик он. И непонятно, чего Настя цацкается с ним?
Марк Илларионович вышел из дома чуть погодя. Словно из-под земли выросли телохранители. Машина как будто из ниоткуда появилась. Минут через пять он уже поднимался на крыльцо своего дома.
Пора собираться в дорогу. Настя может изменить свое решение, но не сможет спастись от своей любви. Панфилов был настроен решительно. Будет нужно, он заберет ее с собой силой. И Агату тоже с собой прихватит...
Он вышел на балкон, наблюдая, как из ворот соседнего дома выезжает «RAV-4». Настя за рулем, Агата рядом. Всей семьей отца встречать поехали. Обидно. Но за реваншем дело не станет.
Панфилов проводил машину взглядом до самого контрольно-пропускного пункта.
Кирилл был в своей комнате, играл в компьютер. Стрелялки-догонялки, все такое прочее. Ребенок еще. И не стоит обсуждать с ним ближайшие планы на будущее. Тем более что Серебровку он покинет с удовольствием. А другу Альфреду звонить ему не нужно. Если что, можно будет выслать за ним самолет, забрать его из Швеции...
Нужно было отдать множество распоряжений, чтобы подготовиться к дороге. Но только Панфилов зашел в кабинет, как появился встревоженный Левшин.